Неукротимая. Часть 4

они сделали с хрупкой девой? Воображение рисовало ему сцены пыток, через которые прошёл он сам. И Дхирам сжимал кулаки, не в силах сдержаться. Он поклялся себе — во что бы то ни стало спасёт маленькую рабыню, которая проникла в его сердце. Её глаза, полные боли и отчаяния, стояли перед его мысленным взором, и этот взгляд он знал в своей прежней жизни.



Однажды его повели куда-то. На этот раз он не был в оковах. Вокруг чресел мужчины была обёрнута красивая, расшитая золотом, белая шёлковая ткань. Он был чист, его кожа источала какой-то незнакомый приятный аромат. Несколько амазонок, облачённых в длинные белые одежды с капюшонами, закрывающими их лица, вели его по длинной галерее. Повсюду горели факелы, закреплённые на стенах, откуда-то звучали глухие звуки, напоминающие удары барабанов.

Дхирама привели в огромный зал, стены которого облицовывал чёрный мрамор. В самом центре на полу был очерчен золотой круг. Дхирама поставили в середину круга. Жрица в белых одеждах, с лицом, скрытым капюшоном, подошла к нему и стала читать какие-то заклинания на непонятном языке.

— Свартши деневат! Свартши деневат! — то и дело восклицала она, воздевая вверх руки, и десятки амазонок в белых балахонах, выстроившиеся вдоль стен, повторяли её возглас и падали ниц.

Произнеся заклинания, жрица вдруг взяла горящий факел и поднесла его к золотой линии круга, в котором стоял Дхирам. В мгновение ока пламя встало сплошной стеной, отгородив Дракона от всего, происходящего в зале. Закрыв глаза, он стал прощаться с жизнью. Но вдруг почувствовал, что жар исчез. Перед ним была иная картина. Он стоял у высоких золочёных дверей, двери распахнулись, и теряясь в догадках, Дхирам шагнул в них. Он оказался в просторной комнате. Гладкий, из полированного мрамора, пол был устлан шерстяным ковром. Едва раб вступил на него, как его подошвы погрузились в мягчайший длинный ворс, лазурно-синий, словно весенний небосвод.

Дхирам осмотрелся, поражаясь простору комнаты. Здесь почти не было мебели. Лишь в самом центре, на золочёном постаменте возвышалась кровать под лёгким полупрозрачным балдахином. Ложе было столь велико, что больше напоминало корабль, плывущий по волнам с развевающимися парусами. Огромное зеркало во всю стену было установлено напротив ложа. В нём отражалось всё, происходящее на ложе, и блики от зажжённых повсюду свечей. Пламя плясало яркими языками, а воздух полнился благовониями.

Вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Вздрогнув, Дхирам обернулся и увидел королеву. Обнажённое смуглое тело поражало своей грацией дикого зверя. Одну грудь королевы скрывал широкий ремень. А вторая, крупная, с тёмным соском, упруго подпрыгивала при каждом движении повелительницы. На этот раз её светлые волосы свободно сбегали прямыми прядями по широким плечам, и это шло ей, было необыкновенно женственно. Амазонка играла роль простой женщины.

— Не бойся меня, Дхирам, — улыбнулась она непривычно приветливо.

Он мог бы поклясться, что черты её лица стали более мягкими от этой улыбки. Но он насторожился — уж очень непривычным было это выражение на лице Марисы.

— Да,