подумала она и собралась обратиться с этим вопросом к матери, но отводя взгляд от фигуры в чёрном, прикрыла веки, а открыв, поняла, что мать, отец, да и весь зал исчезли бесследно.
• • •
Луна стояла на открытом балконе, оплетённом сухим плющом. На улице была безлунная ночь. Ветер пронизывал до костей, и каменные стены башни тепла не добавляли. Сколько она здесь стоит, девушка не знала, может минуту, а может вечность. Голова кружилась, сердце трепыхалось как перепуганная птичка, как бы глубоко она не дышала, воздуха всё равно не хватало. Где она? Что она здесь делает? И что вообще происходит?
— Ты не одна, — шепнул внутренний голос, но обернуться и посмотреть, что у неё за спиной, девушка не могла. Страх сковывал всё тело, да и холод не располагал к расслаблению.
— Почему так холодно? — подумала девушка. — Платье не такое уж тонкое...
Она наклонила голову, чтобы взглянуть на себя.
— Что за? — все осмысленные слова выветрились. Вместо изумрудного бархатного платья, от дуновения ветра, на ней колыхалась тонкая шёлковая ткань. Талию стягивал корсет, приподнимая молодую грудь, от чего она казалась более зрелой. Волосы, заплетённые в косу, были непривычно гладкими, почти прямыми. Длинна чёрного платья едва доходила до середины бёдер, за то сапоги закрывали колени. Каблуки были слишком высокими, чтобы девушка рискнула сделать хоть шаг, не придерживаясь за поручень балкона.
— Нравится? — послышалось из-за спины.
Луна вздрогнула. Голос был приятным, низким, но грубоватым.
— Что им-менно? — стуча зубами, уточнила Луна.
— Твой наряд, новый образ, обстановка. Я подумал, раз ты из семьи тёмных, тебе она будет почти родной.
— У н-нас об-бычно теп-плее. — в голове пронеслись светлые комнаты замка, запах выпечки в коридорах и море разномастных цветов в родном саду.
— Да? Ну, я думаю, ты привыкнешь.
— Ес-сли не ум-мру от пероохлож-ждения.
— Ну, я могу тебя согреть.
Луну напугали какие-то ехидные нотки в этой фразе. — Что он имеет введу? Надеюсь большой камин и тёплый плед.
— Боюсь с-спросить как.
— Страх — моё второе имя, — с хохотом ответил незнакомец.
— А п-первое?
— Я Рэм. Тёмный. А согреть могу, приблизительно, так.
Он положил руки на талию девушки. Даже сквозь корсет она почувствовала жар, исходящий от его ладоней. Но он не задержался на талии. Требовательные, почти наглые руки скользнули к бёдрам и тут же забрались под подол.
— Что ты?!
— Тихо, детка! Всё идёт по плану.
— По какому ещё плану?!
— По моему, ну и по правилам Выбора.
— Что?
— Ты не знала? — в голосе слышалось злорадство. — Я должен тебя, как это, дефлорировать!
— Руки убери!
Луна дёрнулась, забыв о каблуках. Если бы Рэм её отпустил, то пара ушибов была бы ей гарантирована. Но отчаянная попытка вырваться, не возымела ровно никакого эффекта.
— Ну-ну-ну, милашка, Таковы правила и никуда ты не денешься.
Он легко оторвал девушку от пола, обхватив рукой за талию. Балкон остался позади, но теплее от этого не стало. В помещении стоял холодный полумрак. Факелы на стенах круглой комнаты горели голубым пламенем.
По принуждению, Потеря девственности