Миф о двух героях. Глава 3

в книжках бои красивые, а на деле — люди орут, вопят от боли и умоляют о пощаде. И сложно после первого подобного опыта так уж рваться отнимать чью-либо жизнь», — совершенно спокойно, безо всякой спешки подумал Алексей, снова поднимая глаза и впиваясь в Дмитрия уверенным взглядом.

— Я не виновен, — ровным тоном сказал иномирец. Теперь, когда Алекс наконец-то понял, куда смотреть, он без труда видел внутренние колебания Димки. Его нежелание выступать палачом. И просто знал, что парню нужно дать хоть какую-нибудь соломинку, за которую можно зацепиться. — Я переспал с ней — да. Но не насиловал! — решительно продолжал Алексей, прекрасно понимая, какое воздействие подобный тон окажет на юношескую психику. — Дмитрий, я взрослый человек и ты знаешь, в каком мире я вырос! Ты думаешь я бы стал насиловать местную волшебницу без хоть сколь-либо веской причины!? Когда мог бы за несколько монет снять себе местную шмару и делать с ней что угодно?

— Я... — в глазах парня уже вовсю бушевало смятение. Местный царь говорит одно, а стоящий перед ним человек — совершенно иное. И кому верить, а кому — нет, совершенно не понятно.

— Я переспал с ней, а наутро меня тут же притащили во Дворец! — продолжил Алекс тем же спокойным тоном, будто перечислял таблицу умножения. — Где я услышал ту же байку, что и ты! Я понятия не имею, почему Ксения врет! Но мне никто не давал ни суда, ни даже просто возможности высказаться! Кекроп уже все решил и я даже и слова против него сказать не могу!

Алексею было плевать, что сейчас все до единого присутствующие безмолвно вслушиваются в каждое слово. Все, что его сейчас волновало — это не дать Дмитрию совершить роковую ошибку.

— Можно... провести суд? — нерешительно пробормотал паренек, опуская клинок вниз.

Алекс лишь почувствовал, как губы против воли скривились в горькой усмешке.

— В этом мире — суд уже состоялся, — вырвались из горла презрительные интонации. — Слово царя — вот весь суд в Афинах! И я совершенно серьезно — спроси хоть Тимофея, хоть свою спутницу. Тут судят именно так. Ни присяжных, ни адвоката. Не дошли они еще до этого, Дмитрий.

Паренек обернулся, найдя глазами сперва жреца, а затем Черный дождь. И оба лишь кивнули в подтверждение.

— Но можно... им объяснить... как надо? — робко протянул Димка, почуяв возможность переложить на кого-нибудь ответственность за столь важное решение как вынесение приговора.

«Интересно, если суд выдаст то же решение — он станет колебаться?» — пронеслось в голове у Алексея чистое любопытство. — «Нет. Не будет», — тут же дал ответ иномирец. — «Ведь после суда, он уже не просто палач, действующий по чьему-то велению. Но — орудие наказания. Просто какой-то безликий клинок, призванный отнять жизнь у казненного.»

— Даже если и получится, кого, по-твоему, Кекроп назначит в суд присяжных? — грустно усмехнувшись, поинтересовался Алексей, отгоняя мысли прочь и пытаясь добиться вердикта не от суда, а от стоявшего перед ним молодого парня. — Каких-то абсолютно левых и непредвзятых ребят с улиц? Они,