Миф о двух героях. Глава 3

скорее всего, просто повернут головы на Кекропа и не посмеют и слова поперек сказать, опасаясь угодить на плаху за «не тот» вердикт! Но нет, царь отдаст право решать самым достойным — архонтам! Их тут как раз десятка полтора во всем городе. И что, по-твоему, произойдет? Да они просто засунут язык царю в задницу по самую шею! — констатировал очевидные истины иномирец. — Так что приговор местных — очевиден до безумия в любом случае! Именно ты, Димка, должен решить — казнить или нет. А я даже клинок поднимать не стану — все равно у меня против тебя и шанса нет! — решительно встал Алексей и развел руки в стороны.

Он во все глаза наблюдал за пареньком все время своей речуги. Видел, как глаза вспыхнули подаренной надеждой избавиться от решения и запылали отчаяньем едва только поняв справедливость доводов Алекса.

Мужчина попросту играл на чувствах юнца. Не так хорошо, как на флейте — общение с людьми не входило в перечень того, в чем Алексей хоть немного преуспел за свою жизнь.

Но более чем удовлетворительно.

Иномирец просто знал людей. Иногда, благодаря своему умению читать язык тела, он знал и понимал собеседников лучше чем они сами. Умудряясь заглянуть под верхний слой из саркастичных шуточек да душевных терзаний и углядеть там нечто не очевидное для своего обладателя.

И Алекс прекрасно понимал, что Димка — идеальный последователь. Ему нужен лидер, цель, идея — что угодно! Знамя за которым можно маршировать днями напролет! Но паренек не был судьей. Не грезил властью над человеческими жизнями. Спасителем — может быть и был. Но не палачом.

И, отбрасывая все лишнее, Дмитрий попросту не стал бы убивать безоружного. Пусть и по указке ребят повыше рангом.

Алексей видел, как глаза парня расширились от ужаса. Руки сжимались на рукояти, а грудь заходила вдвое сильнее, выдавая нешуточное волнение. И, не найдя никаких очевидных признаков виновности стоявшего перед ним мужчины, принял единственное верное для современного человека решение.

— Простите, царь, — наконец-то отвел взгляд от Алекса Дмитрий. — Но у нас на родине, когда двое говорят противоположенное друг другу, принято давать честный суд. И как сказал мой сородич — тут, на вашей земле, честным суду не бывать. Я не могу казнить Алексея, пока я не буду точно уверен в его виновности!

Кекроп лишь скривился от разочарования.

— Боги сказали свое слово, о царь, — выждав несколько биений сердца ради драматической паузы, в тишине проговорил Тимофей.

— Ты действительно герой, — весьма недовольно, но все же со сквозящим в интонациях уважением, сказал Кекроп, — если готов поставить судьбу всех Афин на кон, лишь бы не убить невинного.

— Если вы так говорите, — повел плечами паренек, запихивая клинок в ножны. — Но проливать кровь этого мужчины я сегодня не стану.

— В таком случае, — царь встал со своего трона, сделав шаг вперед, — я выношу свой приговор иномирцу! Отныне все Афины будут знать его как того, кому суждено уничтожить наш город! Я запрещаю ему иметь дом и жену в моем