Волчий хутор (военный хорор). Часть 1

Охотничья Луна

Она стояла на песчаном высоком покрытом сумерками раннего утра косогоре. Крутом косогоре, уходящим вниз к самой реке. Она стояла и смотрела в ночь. На свет желтеющей в небе Луны. Она не спускала взгляда с бликующей яркими переливами красок ночной воды. И самой прибрежной кромки берега. Слышно было, как в тишине встающего еще сумеречного утра плескалась волнами вода. Где вдали в темноте ухал филин, и стрекотали ночные сверчки. Мимо волчицы в ночном небе пронеслись, друг за другом, две летучие мыши. Рассекая ночной холодный воздух, они улетели на ту сторону Березены.

Там внизу у самой кромки воды были люди. Двое отец и сын. Они приплыли с другого противоположного реки берега, видимо, с ночевки на речных островах. Они суетились у деревянной самодельной лодки и выгружали снасти и ведра. Там была рыба. Улов был удачен, и было много рыбы для всей деревни и для отряда, скрывающегося в лесах возле их деревни партизан.

Этим утром было поразительно тихо. Не было даже всполохов от разрывов бомб и снарядов там впереди на линии фронта. Медленно розовел горизонт, но ночная тень еще лежала на склоне высокого косогора. И ее не было видно здесь наверху уходящего прямо к быстрой реке высокого откоса. Она пришла из своего леса. Оттуда с топи родных ее болот за деревней. Пришла выбрать себе очередную жертву. После спячки и затишья в этих краях. Она вновь пришла с болот в облике серого большого волка и хотела плоти и крови. Этой именно ночью она рыскала по округе в высоком бурьяне. Но не было, ни животных, ни людей. И голод не давал волчице покоя.

Она проснулась. Проснулась, чтобы снова утолить голод и уснуть снова в периоды летнего полнолуния. Периоды, когда просыпается ее природа, и оживают болота. Когда люди боятся даже рядом проходить возле ее леса.

Она выбирала каждый раз себе жертву. И порой подолгу ее отслеживала, но сегодня ей было все равно, лишь бы утолить свой вековой голод.

Волчица пришла из своего мира и ее не касалась война. Которая шла уже четвертый год в этих краях. Она вообще ничего не знала об этом мире, а только питалась им, время от времени, пополняя себя, свежей чьей-либо кровью и плотью. И это, было то, что ей было этой ночью нужно.

Она жила давно уже возле этого селения, и также давно жила здесь ее мать и отец. Жила в своем собственном мире. Жила уже много веков. Время от времени утоляя свой голод и уходя в долгую вековую спячку.

Четвертый год шла война. И было крайне нелегко. Особенно в большой прифронтовой деревне, где остались в основном один лишь старики да старухи. Вот уже четвертый год в деревне стояла хорошо потрепанная Советской армией танковая дивизия вермахта и немецкий пехотный корпус. Вот уже второй год деревня страдала от засилья немцев и пригретой ими разношерстной мрази. Было здесь, наверное, как уже