Волчий хутор (военный хорор). Часть 1

зубастой пасти до стоящего в березняке отдельного на болоте дома, обнесенного плетеной оградой. Заскочив по высоким ступенькам из тесаных и уже старых досок в тот дом, она там затихла и исчезла в его глубине и темноте за закрывшейся за ней входной дверью.

Секретное задание

— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! — кричал Васек, сын гвардейского истребительного авиаполка, уходящему в разведывательное полетное задание лейтенанту Дмитрию Арсентьеву. Он вместе со своим командиром и капитаном Сергеем Аникановым должны были обследовать с воздуха район деревни Снежницы и подступы к ней. Высмотреть танки и все, что возможно и нанести это в полете на полетную карту. Сделать аэрофотосъемку. На Яке-3 капитана Аниканова стояла фотокамера. Дело было рискованное как впрочем, и вся война, но задача должна была быть выполнена. Нужно было еще с рассветом вылететь и сделать эту работу, до появления над деревней охотников. Мессеров F-4, вражеского авиаполка, стоящего в селении Смиловичи в нескольких километрах от Снежницы за линией фронта, со стороны Минска, как и та деревня от их авиаполка по другую сторону фронта под освобожденным Могилевом. Нужно было пересечь линию фронта с противником над самой речкой Березиной и оказаться с рассветом над объектом фотосъемки.

Это было задание, полученное лично от своего командира авиаполка полковника Захарченко. Были получены секретные карты и фотоаппаратура, подвешенная на ведущий самолет капитана Анисимова. И вот они оба шли к своим боевым самолетам после получения этого задания от командира летного полка полковника Ивлева.

— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! — кричал и бежал следом Васек — Вы далеко летите дядя Дима!

— Военная тайна Васек — ответил мальчишке Дмитрий.

— Понимаю дядя Дима! — Васек понимающе ответил Арсентьеву. Он бежал следом за ним до самого самолета. И остановился, недалеко провожая лейтенанта.

Он этот мальчишка, был сиротой войны и был подобран летной частью из сожженной фашистами подмосковной деревни. Васек уже был как свой в этом полку и всем был как родной сын, как и Дмитрию Арсентьеву.

Здесь в военной Белоруссии Васек вот так каждый раз провожал в полет каждого летчика этой части. Иногда даже помогая, таща за кем-нибудь парашют в своих еще слабеньких мальчишеских руках.

Арсентьев его жалел больше всех и не позволял делать этого и нес свой парашют сам в своих руках, хотя Васек просил ему помочь перед полетом.

Он любил детей, а детей войны чуть ли не нянчил на своих руках, как сирот. Потому, что сам был сиротой. Став таковым еще задолго до войны. Вкусив всю радость и горе детского детдомовского одиночества. Иногда над ним посмеивались в части, как над мамкой с ребенком. Они с Васьком были неразлучной парой. То гоняли мяч по аэродрому, то лежали в тени под замаскированным в пролеске здесь же истребителем.

Арсеньтеву сейчас было всего двадцать восемь. Да и его командир капитан Аниканов был чуть его старше года на два. Оба совсем молодых летчика своей военной истребительной части, под освобожденным Могилевом, почти у самого Днепра, воевавшей