Фурия. Глава 4

из нас единственный, кто ютится не в гостиничном номере, а в настоящем жилище. Можно сказать, местный... По плану вы должны были с утра отправиться к нему и располагаться поудобнее, может, он бы тебе город показал и все такое. Я на сегодня дал ему отгул.

— То есть, — уточнила девушка на всякий случай, — вы решили жить втроем?

— Да. — Совсем недипломатично отрезал Дипломат. Нахмурился и уточнил: — У тебя с этим какие-то проблемы? Ты против? Нам показалось, что вчера ты именно это и подразумевала...

— Нет, что вы! — С жаром возразила охотница. Обдумывая каждое слово, она осторожно добавила: — Я просто не ожидала, что вы так быстро сговоритесь. Надеялась, конечно, но жизнь отучила меня слишком уповать на мечтания.

— Надеюсь, я тебя успокоил. И если ты не решишь тут же сбежать, то застрянешь ты в этом городе надолго, — улыбнулся мужчина, мимоходом залезая рукой в ящик стола и доставая оттуда две кружки. — От кофе не откажешься? — полуутвердительно спросил он.

— Разумеется, наливай! — С энтузиазмом отозвалась девушка. Только теперь, расслабившись, она начинала понимать, чего лишена была все эти годы. Человечности... или женственности?

Повторилась уже знакомая ей процедура рассыпания порошка по кружкам, и майор вышел за дверь. Наемница тут же вскочила и принялась наворачивать круги по кабинету, каждый раз выглядывая в окно: бродячий образ жизни приучил ее думать на ходу, и привычка эта стала оружием о двух концах — в неподвижности она так не расслаблялась, и мысли текли намного свободнее. Думала она, разумеется, о сложившейся ситуации.

Территориальная проблема? Нет, решительно нет. Мне все равно, где жить, и всегда было все равно... не потому ли я всё время кочую? Тогда что? Хочется путешествовать и искать приключений себе на задницу? Да ради всего святого, вот прямо сейчас спрошу Деррека... тогда и станет ясно, собираются ли они ограничивать мою свободу, или я и тут параноик.

Но ведь тебе не хочется оставаться с ними. Мужчины — вечно небритые, грязные, пьяные скоты с плохим чувством юмора и наплевательским отношением ко всему, что тебе дорого. Они поработят тебя... а потом выкинут, как использованную тряпку.

Нет. Я останусь здесь, и погляжу, что будет.

Когда вояка вернулся, держа пару завернутых в рукава кружек, Шэдри стояла и смотрела в окно. На эту, по сущности, мелкую и хрупкую цивилизацию... она одна убила больше людей, чем все население этого далекого ото всех возможностей вызвать своевременную помощь городка — так кто же помешает совершить подобное злодейство какому-нибудь чудищу, забредшему из ближайшего Диснейленда? Разве что она сама...

— Ваш кофе, миледи, — тоном вышколенного дворецкого выдал майор. Он поставил обжигающе горячие кружки на стол, подошел к Фурии сзади и обнял ее, позволив откинуться назад, запустил руку под грубую, много раз латаную ткань куртки и стал гладить мускулистый животик. Девушка замурлыкала от удовольствия, но продержалась недолго. Через какую-то минуту она осторожно выбралась из объятий и двинулась к изначальной сидячей позиции.

— А вас хорошо учили, — отметила