готова. Все готово для обряда.
Она сбросила то с Дмитрия постельное пуховое одеяло. И оголила его всего. Ее глаза сверкнули желтизной и любопытством женщины. Она сама начала с себя снимать все. Кокошник и в богатых и очень красивых узорах и вышивках девичий, похожий на древнеславянский, сарафан. Она
была без нижнего совершенно белья и босая на ноги. Она расплела перед Дмитрием стоя в своей полной бесстыдной наготе, длинную толстую более темную цветом по сравнению со своей дочерью до пояса русую косу и разбросала волосы, по своим женским плечам обвесившись ими как русалка. И вскоре перед Дмитрием стояла совершенно голая молодая и очень красивая во всех смыслах слова девица. Вся совершенно голая и прямо перед ним. Сверкая над девичьей промежностью волосатым лобком и полными красивыми трепетными в дыхании с торчащими сосками грудями.
Она и ее молодая дочь, которая, тоже разделась, не стесняясь ни сколько присутствия мужчины. Такая же невероятно красивая, как и ее мать, она тоже распустила свою более светлую длинную толстую косу и также обвесилась вокруг волосами.
Она вместе со своей матерью волчицей подхватили тоже совершенно нагого Дмитрия под руки и приподняли аккуратно и потащили внутрь бани.
Дмитрий почти уже потерял ориентир и терял сознание. Он уже отключался и не мог понять, что с ним происходит.
Он понял, что это она сделала. Она как-то повлияла на него. И сделала преднамеренно и специально. Ее тот волчий укус. Она вкусила его кровь и впустила свое со слюной дикого волка в тело Дмитрия. Впустила что-то свое дикое и хищное. Пока неуправляемое и мучающее его.
Этот теперь обряд. Какой-то обряд или посвящение. Тайный ритуал и они как жрицы выполняют его.
— Слюна моя может убить его, если не успеем — сказала мать волчица — С другими обращенными такого не было. Они либо сразу умирали в муках
либо перерождались сразу оборотнями волками. А этот думая о своей смерти борется за жизнь сам того не зная. Его тело человека сопротивляется мне.
— Он особенный — произнесла ее дочь.
— Да — ответила ей мать волчица — Так сказала наша Мать Богиня этого леса.
— Мама — уже еле слышно произнес Дмитрий, теряя еще раз на секунды сознание.
— Да, миленький мой — она ответила ему — Не уходи мы скоро. Мы успеем родненький мой. Успеем тебя привести в свой волчий дом. Успеем — она уложила Дмитрия на дощатый в самой бане настил — Закрой двери дочка — сказала она дочери волчицы — И помогай мне. Он теперь наш как сказала наша Богиня. Он теперь, как и мы тоже волк. Обращенный мною волк. И отец леса тоже принял его. Он теперь наша общая забота дочка. Наливай воду и давай веники. Нужно смыть с него все прошлое и человеческое.