Цикл Эштона. Дворец

не была преподавателем, и больше всего занималась дисциплиной и наказаниями. Но для Ли лечебная алхимия была наказанием, а это был профиль матери Анны.»

— Что ты ему дашь?

— Дурман

— Ты вновь убил больного. Чёрт знает что, почему тебя на воспитание не взяли какие-нибудь наёмные убийцы? Травил бы знать ядами...

— Не то чтобы меня кто-то спрашивал, госпожа.

— Раз уж ты попал сюда, изволь учить и запоминать. Этот пациент вначале упадёт в оборок, а скорее всего уже никогда из него не выйдет.

— Как и я не выйду из тоски, пока не выйду из этой чёртовой комнаты.

— Что. Ты сейчас. Сказал?

Ли заёрзал на стуле. Мать Анна встала из-за кафедры.

— Что ты, шлюший сын, сказал?

— Я ничего не сказал, госпожа.

— Ты врёшь в глаза, скотина!

Худая и высокая женщина с полными гнева глазами подошла к своему ученику и стала отвешивать ему оплеуху за оплеухой. Ли хотел ответить, но это бы сулило для него немедленной ссылкой на улицу.

И в какой-то странный момент она приложила его голову к своему лону. Через два слоя ткани Ли почувствовал влагу и тепло. Женщина тяжело дышала

— Анатомию хоть немного знаешь? Сейчас я проверю.

Она накинула чёрную юбку ему на голову. Парень увидел её костлявые ноги, но то, что между ними, было прикрыто белой тканью.

— Сними их до моих колен. Сейчас я проверю, что и как ты знаешь.

Мальчишка послушно снял трусики, увидев бритый срам Матери Анны.

— Покажи мне большие половые губы. Никаких рук, держи их за спиной.

— Но госпожа...

— Языком, дурень.

Ли, помедлив, высунул язык и прикоснулся кончиком к правой, а затем левой губе.

— Тут у тебя знаний, почему-то, побольше. Теперь найди железы преддверия.

Мальчишка неумело лизнул языком это место.

— А теперь найди клитор.

Язык паренька заскользил по её сраму вверх.

— Ты знаешь, что он может быть больше. Займись этим.

Парень стал тихонько касаться бугорка кончиком языка. Мать не выдержала и прижала мальчишку через подол. Парень рефлекторно присосал губами клитор.

— Да, так, продолжай...

Ли стал ласкать бугорок губами и языком. Его глаза были закрыты, но он ощущал женщину тактильно, языком и губами. Солёный вкус, стонущая женщина, прижимающая его к своей прелести, и неожиданность случившегося возбудила его до крайности, его бельё трещало от напряжения его «мужественности»...

— Введи палец... один.

Ли не осмелился противится воле Анны медленно ввёл в её пещерку палец. Внутри неё было тепло, мягко, влажно.

— Губы на клитор верни...

Мальчишка совместил обе ласки. Стоны становились всё громче и громче, как не прикусывала Анна губу. Мальчишка старался, но был неловок, и в момент приближения к пику удовольствия женщина отстранила его, доведя себя оргазма уверенными и быстрыми движениями своих пальчиков. Тихонько вскрикнув, женщина заморгала, будто пыталась снять с глаз пелену наваждения.

— Ни слова, Ли. Ни сейчас, никому. Ты знаешь, что воспоследует для нас обоих. Встань, пожалуйста.

Мальчишка послушно встал с колен. Женская рука оказалась на огромном бугре между его ног.

— Ни слова, Ли.