Пират

очнулся не скоро. На глазах его была повязка, ноги были крепко связаны, а руки крепко привязаны к телу, голова зудела от удара. Он пошевелился и, видимо заметив, что он очнулся, кто-то убрал повязку с его глаз. Глаза резануло дневным светом, и он защурился. Когда Горрос смог открыть их окончательно он понял, что лежит на носилках, а когда осмотрелся внимательнее, понял, что носилки погребальные. И в следующий миг он осознал, что это будут его похороны и что всем совершенно наплевать, что он жив. Ему снова закрыли глаза повязкой, а носилки подняли и куда-то понесли. Горрос хотел закричать, но рот был надежно закрыт кляпом. Ужас, охвативший пирата, был всеобъемлющим, но он даже не мог выразить его голосом, так как кляп не давал ему даже пискнуть. Несущие носилки остановились, судя по движениям развернулись и Горрос ощутил, что его опускают вниз, запах влажной земли подсказал воображению, куда именно. Движение остановилось и через некоторое время сверху опустили еще что-то и Горрос, впав в еще больший ужас понял, что это носилки еще с одним телом — рабов, которые не позаботились об оплате своих похорон закапывали в общей яме. А еще через несколько мгновений, Горрос услышал, как сверху сыплется земля. И свет, едва проникавший сквозь повязку на глазах, исчез совсем.

Общий план действий подготовила сама Ацилия. Стом, который был в него посвящен, дал несколько дельных советов. И начиная с визита к нему девушки рабыни, а на самом деле бывшей выпускницы школы Ацилии, а сейчас вольноотпущенницы Цирцеллы, все происходящее находилось под контролем Ацилии. Раб, который подметал атриум и не дал Горросу совершить задуманное был помощником ланисты и копил деньги на открытие собственной школы. Ацилия иногда использовала его услугами и прилично платила, так что отказываться тому не было смысла. Она же очень рассчитывала на то, что на эмоциональный срыв, вызванный неудавшимся нападением, наложится ужас от похорон заживо и ее расчет оправдался. На самом деле Горроса закопали во внутреннем дворе, предварительно сделав несколько кругов по помещениям школы, чтобы у того создалось впечатление, что его несут на кладбище. Вторые носилки, которыми его накрыли сверху, не дали ему задохнуться под сыпавшейся землей. Единственное чего реально боялась Ацилия, что Горрос либо умрет со страха, либо от него же сойдет с ума, но и откапывать пирата раньше времени тоже было рискованно.

Она выждала ровно два дня. Горроса откопали вечером на самом закате. Сначала он даже не понял, что случилось, но когда его достали из ямы и отвязали от носилок, то, как только он смог двигаться он пополз к ногам Ацилиии и начал целовать землю возле них. По щекам его текли слезы благодарности. Ацилия же спокойно смотрела на него сверху и внутренне торжествовала.

— Помнишь, что я обещала тебе, когда тебя заклеймили? — голос Ацилии был ледяным.

Горрос на несколько секунд замер, видимо вспоминая, потом вспомнил.

— Да, Госпожа — он не запнулся