Латексное искушение Селины. Главы 5—6

и проволочек я не потерплю.

Я не сделала ни малейшей попытки возразить или задать вопрос.

— Твой отец уехал, и ты должна отныне смириться с тем фактом, что я целиком и полностью контролирую всё твоё дальнейшее будущее. С этой минуты можешь забыть о своей предыдущей жизни, ибо ты никогда к ней более не вернёшься. — Она помедлила, ожидая моей реакции, но я лишь смотрела на неё безучастно. — Ты больше не вернёшься в школу, и больше никогда не увидишь своего Михаэля.

Тут я закрыла глаза, ибо, хоть и подозревала уже, что моего возлюбленного мне больше не видать, но всё же надеялась, что мне дадут хотя бы закончить школу. Никаких академических успехов, судя по всему, мне тоже иметь уже не предстояло.

— Сегодняшний день, — продолжала фрау Бакстер, — ты проведёшь у себя в комнате. Этот дом сегодня посетит множество людей, и мне нужно многое с ними обсудить. Сегодняшнюю ночь я позволю тебе провести в том же положении, что и вчера, но с завтрашнего дня это изменится. Утром нас посетят некие господа, которые будут осматривать и оценивать тебя.

При этих словах что-то шевельнулось наконец в бездне моего отчаяния. Быть может, эти господа смогут помочь мне; или, быть может, я смогу передать им записку. Но кому же её адресовать? План уже складывался у меня в голове. Раз меня оставляли одну почти на весь день, то наверняка я смогла бы найти какие-нибудь письменные принадлежности. Я решила написать директору своей школы, но теперь мне предстояло обдумать свои слова, чтобы он наверняка на них отреагировал. Даже когда фрау Бакстер начала снова запихивать мне в горло резиновый шланг, мысли мои унеслись в будущее, где ей уже не было места.

Снова мою голову откинули назад, и снова мою шею заключили в высокий стальной ошейник, покрытый резиной, после чего ужасный шланг понемногу проник в моё горло. Я еле обращала внимание на это; как и на то, что к свободному концу она присоединила странного вида воронку, после чего наполнила её холодной супообразной жижей из только что открытой банки. Шланг противно заворочался в моём пищеводе, когда она повернула вентиль у основания воронки, и бесцветная, безвкусная жижа потекла мне в желудок. Скоро вся эта еда, вкуса которой я так и не узнала, очутилась внутри моего тела.

Как только кормление завершилось, и шланг был извлечён из моего рта, она велела мне идти за ней в соседнюю комнату, где начала рыться в одном из своих огромных чемоданов. Впервые за всё это время я увидела предмет одежды, способный прикрыть мою комбинацию и мою сбрую. Фрау Бакстер высоко подняла его, чтобы даже с приподнятой головой я смогла его разглядеть. Конечно же, это было очередное резиновое одеяние; ярко-голубое платье, но пахло оно немного иначе, чем вся моя остальная одежда: не так резко и чуть приятнее. От лифа отходили длинные рукава с буфами и высокий воротник, который легко