с ног на голову, я почувствовала, как между ног у меня снова проступает эта чудесная влага сексуального возбуждения. По воле случая или же намеренно случилось так, что даже с пристёгнутыми к поясу запястьями я могла дотянуться до собственного влагалища кончиками пальцев? И каким же было моё удивление, когда в промежности своего резинового исподнего белья я обнаружила длинную тонкую прорезь! Я могла притронуться к своей собственной коже; отчего же мне тогда хотелось оставить между своим пальчиком и его заветной целью слой тонкой серой резины?
Никогда доселе не ощущала я себя так, как на протяжении последовавших часов. Осторожные касания уже не были лишь приятным спутником нарастающего возбуждения. Дважды до этого сексуальные ласки были прерваны самым грубым образом; но теперь, впервые за всё это время, я смогла освоить эти первые гамбиты и установить своеобразный ритм. Слегка медленный, затем быстрый; нарастающее крещендо, сменяющееся затем неизмеримо длинным моментом ожидания, навязанной самой себе передышки, после чего вновь возобновляющаяся ритмичная ласка. Указательным пальцем другой руки я нашла свой клитор, эту горошину наивысшего удовольствия; сперва я лишь дразнила его, но потом выманила из своего укромного капюшончика; уже не выпуская его из виду, сторожа его, как собака свою любимую кость. И вон меня настиг мой первый, с ума сводящий оргазм! Новые и новые волны наивысшего наслаждения накатывали на меня без конца.
Остановиться я уже не могла. Как ребёнок с новой игрушкой, я снова и снова принималась играть со своим телом; с каждым разом я всё лучше начинала понимать, как контролировать этот финальный, неописуемый взрыв блаженства; до тех пор, пока я не смогла наконец вознести себя на вершину этой горы и остаться там, отдыхая до поры, пока не ощущала в себе готовность совершить нисхождение во вспышке энергии, необходимой мне как сама жизнь. И всё это время меня окутывал всепроникающий запах, чудесный аромат резины подо мной и на всём моём теле, и от жара, охватившего всё моё тело, этот аромат казался ещё сильнее.
Наконец, после пятого такого путешествия в страну взрывающихся звёзд, я насытилась и провалилась в глубокий, чудесный сон. К тому времени я смогла признаться себе по крайней мере в одном: в этих прикосновениях вездесущей резины, иногда грубых, а иногда нежных, как бархат, я обрела верную спутницу; одновременно и госпожу, и любовницу. Я стала рабыней собственного возбуждения.
Царство резины успешно заманило ещё одну жертву в свои объятья.