На веранде с моим приятелем Мишкой и его соседом Петровичем

Сижу я, значит, на коленях перед своим приятелем Мишкой, вылизываю его очко в благодарность за то, что он только что поимел меня.

И вот слышу незнакомый мужской голос:

— Оба-на! Что это вы делаете?

Мишка в растерянности отталкивает меня, так, что я не удержался и повалился на пол, вскакивает, натягивая свои шорты с трусами, разворачивается лицом к вошедшему мужику и, уже с облегчением, говорит: «А, это ты Петрович! Здорово!».

Я, пытаясь подняться с пола (что, как оказалось, не так-то просто сделать со спущенными до колен шортами), рассматривал Петровича. Это был взрослый мужик, которому было где-то пятьдесят лет. Высоченный, под два метра ростом, и здоровенный. По его немного полноватой фигуре было заметно что когда-то он занимался спортом. Петрович, приветливо улыбаясь, обменялся приветственным рукопожатием с Мишкой и посмотрел на меня.

Я, справившись с шортами, уже поднялся с пола и, смущенно смотрел на Петровича.

А как не смущаться, после того что он видел? Но, Петрович, как ни в чем не бывало, протянул мне руку.

— Иван Петрович, — представился он. — Но, можешь называть меня Петровичем.

Я ответил на рукопожатие и представился:

— Володя. Но, можете называть меня Вовкой.

Петрович, продолжая улыбаться, развернулся к Мишке и, уже приятелю, сказал:

— Вот, только приехали из города. Смотрю, в твоем, Мишаня, доме свет горит. Решил зайти поздороваться с соседом. Вот только, смотрю, не вовремя я зашел.

Сказав это, мужик, снова, посмотрел на меня и подмигнул.

— Всё нормально, Петрович, — ответил ему приятель, — Вовка, вот, очко мне вылизывал.

От этих Мишкиных слов, у меня дыхание сперло. В голове проскочила мысль: «Какого, блядь, хуя, он говорит такое какому-то Петровичу?!» Позже, Мишка признался мне что просто растерялся и не нашел ничего лучше, чем сказать всё как есть. Вообще-то, надо было тогда врезать приятелю. Но не в том я был положении, честно говоря.

Я хотел что-то сказать в своё оправдание, да вот от растерянности не мог произнести ни слова.

— Вижу, что не в шахматы играете, — смеясь ответил Петрович. А затем уже мне: — Ты, Вовка не переживай. Я — человек простой, понимающий. Нравится тебе жопы лизать, так кто же тебе не даёт быть жополизом? Нравится ведь?

— Ещё как нравится, — ответил за меня Мишка. И зачем-то добавил: — И не только задницы вылизывать.

— Так ты не только жопы любишь лизать? Может быть и в рот берешь? — Спросил меня Петрович.

И снова, Мишка ответил за меня:

— Ещё как берет, Петрович! Да как отсасывает!

— Так ты не только жополиз, Вовка, но и хуесос! — Отметил Петрович.

Я покраснел и смущенно кивнул ему в ответ. А Петрович продолжал:

— Может быть и у меня возьмёшь?

«Что же не взять-то? — Подумал я. — Терять-то уже нечего!»

Не успел я ответить, как Мишка вновь опередил меня:

— Конечно возьмёт, Петрович. Только он тебе соврал — никакой он не Вовка, он — Наташка.

— Так я сразу понял, что он мне соврал. У девчонки же не может быть мужского имени. Но, как настоящий мужчина, сделал вид что