На веранде с моим приятелем Мишкой и его соседом Петровичем

сегодняшний вечер побывал в моей заднице, больно не было. Но я все равно глубоко вдохнул от неожиданности, а Петрович поймал момент, и надавил на мой затылок так, что где-то половина его хуищи вошла мне в горло. И вот это уже было больно! Я попытался отстраниться, но Петрович продолжал надавливать на мою голову.

— Спокойно, девочка. Сейчас тебе надо привыкнуть и всё будет хорошо.

Но горло всё никак не привыкало к такому огромному постороннему предмету. Я с трудом сдерживал рвотные позывы, из моих глаз брызнули слезы, из рта, по подбородку стекали мои слюни. Петрович одной рукой придерживал мою голову, чтобы я не вырывался, а второй гладим мои волосы и приговаривал:

— Спокойно, Наташка. Спокойно. Потерпи еще немножко. Вот-вот привыкнешь.

В это время Мишка начал трахать меня в зад. Он ебал меня так, что я думал, что от трения его члена о стенки моего кишечника сейчас полетят искры. Его хуй с силой надавливал на мою простату, что приносило мне невероятное удовольствие, на котором я постарался сконцентрироваться, чтобы не думать о том, как хуище Петровича растягивает моё горло.

Вскоре, дискомфорт от хуя Петровича ушел на втрой план. Я начал вилять задницей, поддаваться назад, когда Мишка засовывал свой хуй мне до конца и насаживаться на него, когда он вытаскивал его. В общем, вёл я себя как настоящая девчонка.

— На, шлюха, получай, — кричал Мишка. — Сама просила чтобы тебя выебали. Так что получай, блядища!

В ответ я мычал. А что я еще мог делать, когда в мой рот был занят хуем Петровича?

Петрович же тем временем вытащил свой орган из моего рта, чтобы дать мне отдышаться. Я жадно вдохнул воздух. И простонал:

— Блядь, Мишаня, не останавливайся! Как же мне, блядь, хорошо... Ох... Еби меня, еби...

— Ты, блядь, шлюха, лучше используй свой рот по назначению, чем визжи как девчонка, — сказал приятель и с такой силой поддался в перед, что я не удержался и поддался вперед вместе с ним.

Петрович же успел подставить свой хуй, так что тот оказался у меня во рту. Движение Мишки было такой силы, что я насадился на хуище Петровича соим ртом на больше чем на половину. И в этот раз моё горло свободно приняло орган мужика. Петрович заметил это и, схватив меня за волосы начал поднимать мою голову пока его член полностью не вышел из моего рта и в нем осталась только головка, которую я принялся лизал своим языком. Затем, Петрович снова надовил на мой затылок, так, что его хуй снова был в моём горле. Эти действия мужик повторил несколько раз и с каждым разом его хуище всё глубже и глубже входило в моё разъебанное горло, пока его мой поддородок не коснулся его яиц, а нос не уперся в, влажные от пота волосы на его лобке.

— Ох, блядь, — простонал Петрович, — как же охуенно! А ты, Наташка, переживала что не сможешь!

Сказав это,