Верю, надеюсь, жду. Часть 4: Сердца трех

в памяти самые яркие, самые радостные и эмоционально насыщенные моменты жизни с мужем, прощаясь с ним, не замечая, что измученное сознание перетасовывает их с воспоминаниями о проведенном с Виктором времени — совместных танцах, смехе, взаимной заботе и нежности, что были между ними, сплетая все вместе в разноцветный, запутанный клубок, составлявший часть ее души.

Сможет ли она жить без этих нитей, одинаково крепко привязавших ее к каждому из мужчин? Хватит ли у нее сил их обрезать? С горечью и разочарованием Вера признавала за собой трусость и бесхарактерность. Оказывается, она могла быть сильной только, когда судьба не оставляла ей другого выбора, быть же сильной духом настолько, чтоб без терзаний взять в руки ответственность за свою жизнь, а не просто плыть по течению, как она привыкла, было несоизмеримо сложнее.

В субботу вечером дети традиционно ночевали у бабушки с дедушкой, Олег ушел куда-то кутить с друзьями, словно его совсем не тяготил предстоящий разрыв. Вере даже было обидно, что он так легко все воспринял, свалив все административные и судебные проволочки на нее. Выходит, в глубине души она надеялась, что он будет уговаривать, бороться за нее... А ему это было не нужно... Захотелось набрать Виктора, поплакаться хоть кому-то, кто способен развести беды руками... От этого стало совсем мерзко. Какое же она лицемерное ничтожество!

Принесла с кухни бутылку вина, налила бокал и закуталась в плед на диване в гостиной, включив какую-то мыльную, слезливую мелодраму по телику. Обычно она такие терпеть не могла, считая рассчитанными на пятнадцатилетних дурочек и недалеко от них ушедших дам с котами. Ее аж физически передергивало от приторности и слащавости сказочных сюжетов, но сегодня инфантильные терзания главных героев тронули до глубины души, из глаз потекли крупные слезы, щедро сдобренные изрядной долей алкоголя.

— Я думаю, тебе хватит, родная, — из счастливого, отупляющего марева саможаления, вырвал знакомый голос Олега. Она не слышала, когда он вернулся. Муж решительно забрал у нее бокал из рук. — У нас гости, Верó.

Вера испуганно обернулась, представив свой затрапезный, заплаканный вид. В дверях гостиной стоял Виктор, судя по немного осоловевшим, полным тоски глазам, он тоже не был абсолютно трезв, с трудом понимая, как здесь оказался.

— Проходи, Вик. Сейчас притащу что-нибудь покрепче того пойла, что мы хлестали в баре, — приглашающе повел рукой Олег, сам сбежав на кухню.

Слишком потрясенная происходящим Вера растеряно взирала на застывшего мужчину. С забытым восторгом пожирала глазами его крупную, породистую фигуру, его сейчас слегка растрепанные вороные волосы, припорошенные сединой, утонула в белесых, хищных глазах.

— Витя... — губы жалобно скривились, сердце понеслось вскачь, не в силах справиться с одолевшей ее пьяной печалью.

Виктор, мигом выйдя из сковавшего его оцепенения, подскочил к тихо всхлипывающей женщине. Крепко обнял, как ребенка, вместе со всем коконом из пледов, укачивая у себя на коленях. Он никогда не видел ее такой раздавленной и уязвимой. С ним она всегда была собранной, независимой, даже когда кусала губы