Пахомовка. Часть 1: По жести

Это так похоже на то, что недавно было на балконе. До сих пор ощущаю привкус его члена во рту. Чёрт, я буквально чувствую всё, что сейчас делают с ней!
Возбуждение достигает пика, я выгибаюсь в кресле, моя рука теребит клитор, я кончаю с воплем, откинув голову назад, и наконец вижу лицо мужчины, стоящего за креслом. Создатель. Могла и догадаться.

Я сползаю обратно в кресло, мокрая, с бешено колотящимся сердцем. Картинка перед глазами плывёт. Но я понимаю, что сейчас всё это шоу в первую очередь для меня. Хоть и не знаю, почему. Василиса издаёт сдавленные глухие стоны, давится членом Ужратого. Он вжимается в её горло сильнее, я вижу, как напряжены его бёдра. Это длится и длится. Ногти на руках жертвы синеют. Блондинка бьётся в агонии. Чечен кончает, выдернув член, зажимает его в кулак, поливая спермой спину девушки. Я чувствую её запах. Жертва дёргается, из-за того, что мышцы ещё не вернулись в тонус, не очень сильно, но Жадина едва не падает, и парням приходится прилагать усилия, чтобы удержать на месте отчаянно борющееся за жизнь тело.

Чтобы задушить человека, нужно не менее шести минут. Иногда десять-двенадцать. Василисе хватает семи. Я вижу, как постепенно затухает её агония, как становятся реже судороги, как бледнеет кожа. Потом Ужратый отпускает её волосы, встаёт. Теперь я вижу её лицо. Из открытого рта на пол стекает сперма. Губы, язык — синего цвета. Голубые глаза широко открыты — люди часто выглядят удивлёнными, умирая. Подсознательно каждый из нас убеждён в собственном бессмертии. Сейчас мне это кажется таким забавным... Её ещё можно спасти, но... Мне пофиг. Сознание медленно, но так сладко скатывается во тьму...

Эпилог.

Я просыпаюсь от шума двигателя. По радио играет какая-то приятная музычка, в глаза светит солнце. Во рту — Сахара, обработанная серой, селитрой и обогащённым ураном. С трудом продираю слипшиеся ресницы. Я прекрасно помню всё, что происходило ночью. И боюсь, что проснулась в багажнике, на полпути в лес. Хотя нет, в багажнике же темно.
— Утра тебе, соня.
Ужратый.
— Падла.
— Почему? — искренне удивляется он.
— Ты обещал...
— Обещал. И выполнил. Тебя кто-нибудь обидел, майор?

Никто меня не обидел. И да, он опять-таки не соврал. Придраться совершенно не к чему. Кроме, разве что, одной вещи.
— Что было в водке?
— Да ничего особенного. Немного транков. Совсем чуть. Тебе надо было расслабиться. Вода и аспирин, кстати, рядом на сидении.
Я наконец окончательно открываю глаза. Отвратительно бодрый Ужратый за рулём моей тачки подъезжает к моему дому. Я на заднем, рядом — литровая бутылка минералки и початый блистер таблеток. И пачка фотографий. Я с плетью. Я на балконе. Я в кресле. Я и Василиса...
— Видео тоже есть, разумеется, — говорит Гус, паркуя машину у моего подъезда. — Хочешь стать звездой «Пахомовки»? Думаю, не надо объяснять, что, когда девочку объявят в розыск, искать её надо не особо тщательно?
— Не надо, не дура.
— Я знаю, что ты умничка. И сосёшь классно. 

---

Подчинение и унижение, Минет

---

Вернуться назад