Повелитель кукол

садист не стал больше её обижать. Он отбросил на пол снятое с куклы платье, туда, где валялись слетевшие с неё при порке рейтузики. После чего, придерживая её головку одной рукой, в другую взял полотенце и стал вытирать маленькое заплаканное личико.

Потом он обтёр им девичьи плечи и руки, затем переключился на грудки, живот и спину. После этого присел на корточки и, громко кряхтя, вытер тёплой влажной махровой тканью её всё ещё помнящую языки чёрной плётки попку, совершенно лысенькие лобок и щелку, а также стройные белые ножки. Мальвина была так удивлена, что даже перестала всхлипывать. Ничуть не стесняясь своей наготы, она молча хлопала длинными ресничками, послушно приседала и поворачивалась, позволяя директору театра совершать её омовение.

Покончив с этим процессом, он встал, подняв с пола старенькие девчачьи рейтузы и платье. Оставив почти голую куклу обсыхать, снова зашагал к большому шкафу. На этот раз он распахнул другую его дверцу и извлёк оттуда то, что заставило наблюдавшую за ним косым взглядом хитрую девчонку округлить глаза и сделать шумный глубокий вдох широко раскрытым ротиком.

На вешалке, которую держал в руках Карабас, висело просто сногсшибательное, расшитое тончайшими голубыми кружевами платье из первоклассного ситца. Декольте было украшено жемчужинами, а пышный подол с кринолином сверкал тысячей мельчайших блёсток. Девчонка просто не верила своим глазам!

Пока актриса примеряла свой новый шикарный сценический наряд, директор внимательно наблюдал за её грациозными и такими волнительными движениями. Его очень возбуждало, как, едва скрывшись под платьем, снова на время показывается на свет её маленькая красивая писька, пока Мальвина расправляет подол и натягивает на талию корсет.

«Сегодня будешь вступать без этого» — он потряс в руке скомканными кружевными рейтузами. «Почтеннейшая публика давно желает увидеть, что у тебя там, а мне нужно срочно поднимать сборы от спектаклей!...»

Девочка с голубыми волосами ничего на это не ответила, а лишь, не скрывая на лице улыбки, похлопала ресничками и изкоса лукаво посмотрела на своего повелителя. Потом она сделала несколько грациозных па, подхватила руками края платья, высоко приподняла их и расплылась в глубоком реверансе, почти присев на корточки. Не сводивший с неё глаз Карабас снова увидел оголившуюся на мгновение такую сладенькую голощелочку меж её стройных белых ножек.