Повелитель кукол

звать на помощь — некого, поскольку пока кукла висит на гвозде, никаких действий самостоятельно совершить не может. Поэтому она, тяжко вздохнув своим курносым носиком, молча подошла к директору театра, вскинула вверх подол и стянула с попки рейтузики, заканчивающиеся внизу бёдер шёлковыми кружевами.

Карабас тут же подхватил её своими ручищами и уложил себе поперёк колен. Он по-хозяйски приспустил рейтузики ещё ниже — так, что их резинка теперь стягивала девчонке голени. А подол её пышного платьица задрал по самые плечи, оголив не только попку, но и низ её стройной спинки.

Мальвина лежала так, что её голова свисала вниз с одного мужского колена, касаясь подбородком его ноги, а её спутанные рейтузами ножки свисали с другого колена. Мужчина положил левую длань на девичью спину в области лопаток, придавив голубые волнистые волосы вместе с краем задранного подола, и властно прижал несчастную куклу к своей ляжке.

В правой руке у него была плётка, которой он сразу принялся хлестать маленький белоснежный девичий задик. Хотя Карабас шлёпал кукле попу даже не в половину, а, наверное, в четверть силы, тонкокожей чувствительной девчонке и этого было предостаточно. При каждом новом шлепке она стала тоненько взвизгивать, а на её красивых булочках мгновенно проявлялись светло-розовые полоски в тех местах, где плётка лизала их своими чёрными кожаными языками.

Карабас порол Мальвине попку сейчас просто так. Ему было не за что её наказывать. Возможно, сам по себе этот факт и стал поводом для наказания. Он делал это для профилактики, так сказать. А ещё потому, что ему ужасно нравилось, как она сжимает свою маленькую нежную попочку перед каждым шлепком и как потом отрывисто взвизгивает тонюсеньким голоском, когда хлысты плётки в очередной раз ошпаривают маленький беззащитный задик.

Зажмурив глазки, девчонка закусила зубами кулачок и принимала попкой порку от своего хозяина. Всё тельце Мальвины вздрагивало, когда семь злых чёрных кожаных языков раз за разом больно лизали две мягкие и нежные девичьи булочки. А потом они опять взвивались вверх, чтобы снова обжечь белокожей девчонке её голенькую гламурную попочку.

Задик жгло, как от красного перца. Особенно в первые мгновения после очередного «поцелуя» кожаных языков. От этого девочка с голубыми волосами отчаянно сучила ножками, из-за чего её красивые кружевные рейтузики сползали всё ниже, пока окончательно не соскочили с ног и не оказались на полу.

Сучить ножками теперь стало куда легче, и она вовсю дрыгала ими и размахивала в разные стороны, хныча, крича и получая от Карабаса всё более сильные удары плёткой по голой попе. Маленькие туфельки вскоре одна за другой полетели в разные стороны. Эти движения кукольных ножек явно возбудили старого садиста, и он не замечал, как стал вкладывать в эту профилактическую порку слишком много усердия.

Из кукольных глаз Мальвины ручьём текли слёзы, она плакала и в голос кричала, а её нежную попочку продолжали безжалостно обжигать и разрисовывать расписными розовыми узорами злые чёрные языки семихвостой кожаной плётки. Вытерпеть такое гламурной