Сексесса на одну ночь

всеми она расцеловалась. А потом Андо, страшно конфузясь, предложил ей денег. И она взяла. Ей они не были так уж позарез нужны, она вполне могла бы их отвергнуть с презрением. Но ей не хотелось унижать ее братиков, ставить себя какой-то «жертвой». Нет, она была их проституткой, «проституткой на одну ночь». Но она была честной проституткой, и сполна заплатила за все их финансовые расходы, за их трату душевных сил и доброты. И может у них никогда не будет такой безумной, такой отметающей все ночи, но пусть они считают, что это была «честная сделка».

Но она заплатила дороже. Через некоторое время она вышла замуж за своего нынешнего супруга и ей хотелось вновь испытать т о безумное наслаждение, которое ее охватило в ту безумную ночь. Но все было тщетно. Э т о не приходило. Тогда, решив, что все дело в ее совсем сексуально тупом и безграмотном муже, она стала заводить любовников, и муж пару раз учил ее кулаками и ремнем, когда до него доходили слухи о похождениях его благоверной. Но все было безуспешно. Все ее любовники были на одно лицо, пресными и скучными типами, и кроме механического трения о слизистые ничего она не ощущала. И тогда поняла она, что пришла расплата за ту ночь греха, что навсегда суждено теперь ей оставаться фригидной и холодной женщиной. «Фригидочка ты моя» — звал ее иногда теперь муж. Она уже давно успокоилась, и он сам завел себе любовницу — молоденькую секретаршу, глупую и неумеху, но с упруго торчащими титьками. И она даже не стала на это реагировать, он вполне имел на это право, так скучна до зевоты была в постели его благоверная.

Но не знал и не догадывался он, как часто в ночи его благоверная вспоминала три наставленных на нее ствола, заряженных полным боекомплектом юношеской страсти. Чашу сексуальных наслаждений, отпущенных бабе, видать, она до дна выпила одним приемом в ту грешную ночь, она слишком глубоко заглянула в бездну сексуальных радостей и безумств, и, видать, боги этого не прощают и карают, как покарали Еву, вкусившую от древа познания. Она слишком много «вкусила» за раз, и тоже оказалась покаранной... И где теперь ее мальчики? Помнят ли они ту ночь страсти и безумств? Может действительно Гога до сих пор хранит простынь со следами ее девственной крови? Она не знала. Она сразу же отказалась брать их адреса и давать свой. «Нет, мальчики, — сказала она, — встретились мы на миг, наполнили этот миг безумным счастьем, а дальше наши пути пойдут врозь, и нечего тут сочинять. Я буду помнить вас. И — прощайте». Лишь однажды, когда смотрела она по телевизору встречу с каким-то молодым грузинским академиком, вдруг заметила она на мгновение его хищный взгляд и даже закричала про себя: «Да это же Андошка, мальчик с красивым и большим писом». Но уже через мгновение взгляд его вновь наполнился беспредельной телевизионной