ПЬЕДЕСТАЛ. Вектор 5

рулетку?». «Правда! Только не 20, а пять и не в рулетку, а в карты, и не выиграл, а проиграл. А так всё — чистая правда!»

Но я молчу, а Гингема продолжает:

— Я — по жизни разрушительница, это мой дар и мой кайф. С детства разбивала любовные парочки! Лучше мне не попадаться на дороге! Ходят там, милуются, он ей — стихи, цветы, поцелуи, подарки; всем свою любовь демонстрирует, какой он ухажер, какой романтик! И тут я — неотвратимая как атомная война! Бац! И он мне уже ноги лижет, а я на него мочусь! А эта дура смотрит, ревёт и скулит! А потом — забирай своего ухажёра! Кто следующий? А самоубийств из-за меня сколько было! Я чуть в маньячку не превратилась. Первый раз вышла замуж (я вообще часто замуж выхожу, но не надолго!). Он влюбился, ходил, ныл, бросил жену с детьми, «хочу тебя в жёны», говорит. Я ему, дураку — «ты же знаешь, я — птица вольная, только свободный секс»! Нет, всё равно, «трахайся хоть с кем, но будь моей женой». Ладно, в — ЗАГС. На свадьбе, отлучаюсь, хватаю классного, здоровенного мужика и прямо в фате — в спальню. Он меня в тюлевом платье раком тянет, тут новобрачный заходит, крик, слёзы, а я ему — дорогой, а ты что до свадьбы не знал? Подожди, встань в очередь! Мужики — в драку, муженьку — челюсть сломали, свадьба — всмятку. Я — к себе домой. Явился он через месяц, весь трясется, «люблю», говорит. А я заставила его стоять на коленях и просить прощения, ноги мне всю ночь целовать, быть моим туалетом. Потом стала трахаться при нём, он мне киску лижет, ёбарям, члены дрочит. А когда трах идет, он мне он пятки целует. Мужики на него спускают, а мне всё мало! Как-то он заходит, а я, его поджидая, сосу у своего мастино наполитано, пёсик такой, член — до пола. Я вообще люблю зоосекс, собачки — кайф, но лошадь — это супер и чтобы рабы и рабыни меня при этом лизали. Ну вот. Я ему — «Ну-ка! Полижи у меня, а потом я с собачкой потрахаюсь». Он дико заорал, собачку испугал и убежал, недалеко, до середины моста. Так, на похоронах у меня все соки из письки вылились. Такой был кайф! Мужика — в рабство, до смерти! Или вот ещё. Соседи мои — такая влюбленная пара, супруги, грёбанные. Ходили красовались передо мной, скромной девушкой. Ладно, сначала я жену себе в лесбос по уши вогнала. А потом подстроила, что она заходит, а муженек — у меня под плёткой, мой каблук у него в спине до крови. С ней истерика, а у него — сердце остановилось. Так, она мне после похорон куннилинг делала, я заставила. Побрыкалась, но сделала, я сладко тогда кончила, а потом её повешенной нашли!

— Ты — некроманка!

— Сам извращенец! А вот хрен тебе! Я потом раскусила, что самоубийствами госпоже гордится не стоит. Рабы ведь таким образом избавляются от меня, это —