Сын Танелона

ладонями по лицу гиганта, осторожно ощупывал острые треугольные уши, запускал пальцы в жёсткую гриву цвета безлунной ночи, теребя толстую косу, а огромная пятерня нежно тискала его мальчишеский зад...

Фаллос танелонца это огромный кусок мяса, в котором тысячи пористых ячеек, медленно заполняющихся густой кровью. Чтобы придаток, как зовут свои члены танелонцы, полностью отвердел, нужно потратить некоторые усилия и определённое время. У эльфов и людей всё происходит гораздо быстрее, однако и эффект твёрдости у гигантов дольше в шесть-семь раз! Ловкие изящные ступни эльфки сделали своё дело, и это чудовище величественно поднялось над водой. Эльфы соскользнули вниз и зачарованно замерли с двух сторон от сверкающей обсидиановой дубины. По природе своей танелонцы белокожи, их кожа, словно белый мрамор с тёмными прожилками артерий. Даже самое жаркое солнце не оставляет на ней следа, но в некоторых местах, например в подмышках и промежности, их кожа имеет разные оттенки серого, реже коричневого, или, как у Самсона — абсолютно чёрного цвета. Эльфка первая решилась протянуть руки к этому великолепию, о том, чтобы поместить его в какую-то полость своего тела не могло быть и речи, но её одолевало любопытство. Она обхватила указательными и большими пальцами обеих рук основание стержня и пальцы, длинные изящные эльфские пальцы едва-едва сошлись. Посередине стержня не сошлись вообще, а под скрытой головкой снова сошлись с большим трудом. Затем она осторожно приставила к придатку свою руку, и оказалось, что он на две фаланги длиннее, чем её рука от локтя до кончика среднего пальца.

— Эппасэна беллатрана...

— Он прекрасен, — скорее не перевела, а согласилась женщина. — Твоя жизнедарящая ветвь прекрасна, хозяин!

К слову о ветвях, вздувшиеся толстые вены на фаллосе действительно напоминали настоящую древесную ветку своим рисунком.

— Это всего лишь придаток. Скажу безо всякой лжи, было бы весьма прискорбно его потерять, но ничего прекрасного в нём не вижу.

— Ты не умеешь смотреть глазами женщины...

— Начинайте уже, вы разгорячили меня и теперь я точно не отпущу вас отсюда просто так!

— Мы никуда от тебя не уйдём! — горячо воскликнула эльфка. — Мы твои, помнишь, и ублажать тебя — наш долг... Наше удовольствие!

Гигант вздохнул, его огромная грудь высоко приподнялась и снова опустилась.

— Той брат Ашуин, а как твоё имя?

— Иллиам, хозяин.

— Иллиам и Ашуин, ублажите меня.

Эльфы синхронно припали к фаллосу, нежно ощупывая это горячее пульсирующее сердечным ритмом чудовище каменной крепости. Они взялись натягивать кожу, раздвигая крайнюю плоть, из которой показалось нечто тёмно-лиловое, почти чёрное, маслянисто блестящее и пахнущее тем самым неприятным запахом, который в минуты крайнего возбуждения кажется поросто-восхитительным, развратным и возбуждающим. Головка освободилась, была она размером в два мужских кулака с шипами по ободу, чтобы крайняя плоть не сползала назад, спереди крупная плотно сжатая щель, а под ней натянутая горячая узда. Придаток танелонца в полной готовности к соитию, устрашающий и возбуждающий...

Ашуин чувствовал наибольшее желание, но Иллиам была намного смелее, так что она коснулась головки языком, опередив брата