Захват Виктории. День первый: Приз размяк

на неё и попросил перестать причитать. Спросил не мучает ли её жажда. она посмотрела на него, всхлипнула и кивнула. Боссман её сказал:

— Послушай меня, я сниму твой кляп, и дам попить через соломинку. не пытайся ничего сказать, кроме односложных ответов «да» или «нет» на прямые вопросы, поняла?

Я кивнула в знак понимания, а Боссман склонился и отвязал мои лодыжки от ножек кровати, вызвав неимоверную боль в моих бедрах. Затем он попросил меня перевернуться на живот, что я медленно от боли и проделала. Мои ноги меня не слушались, и одна из шпилек сандалий запуталась в простыне. Он отстегнул мои запястья от изголовья кровати. Он разъединил мои наручники, завел руки за спину и снова сковал. Далее он нагнулся и развел половинки моей попки. Внезапно, наполненность и боль, что я ощущала весь день, исчезла. Взяв меня за плечи, он помог мне перекатиться к краю кровати. Сперма на простыне уже подсохла, и вызвала неприятные ощущения, когда я по ней перекатывалась.

Он внимательно посмотрел на нее. Она сидела прямо на краю кровати и смотрела на него. Её грудь выдвинулась вперед из-за связанных за спиной запястий. Ее длинные светлые волосы спутались, слиплись, и находились в полном беспорядке, так как один из ее «захватчиков» сбрызнул сперму ей на лицо и волосы, а то, что немного осталось от макияжа Вики размазалось на ее глазах из-за слез. Колени Виктории были слегка расставленными, и она заметила, что он смотрит на внутреннюю сторону её бедер. Капли крови из ее влагалища смешились со спермой ...и потом. Высокие на каблуках сандалии по-прежнему подчеркивали ее идеальные икры, когда она сидела прямо. Её набухшие соски играли в лучах заходящего солнца. Она выглядела для него как окровавленная, но еще непокоренная богиня.

Боссман развязал лямки у неё на шее и вынул кляп изо рта.

— Голодна? — спросил он.

Она кивнула. Он поднялся и подошел к другой стене каюты, где взял несколько крекеров. Её глаза проследили за его движением туда и обратно. Он предложил глоток воды и крекеры, что на вкус ей показались райским угощением.

— Хочешь в туалет?

Она снова кивнула.

Он помог мне встать и направил к ранее незамеченной двери в каюте. Я едва стояла на ногах, ноги были словно из свинца. Я шла, слегка наклонившись, но ничего не могла с этим поделать. Боль пульсировала в моих затекших бедрах, и меня сотрясали судороги в паху. Кожа на моих половых губах содралась от чрезмерного количества проникновений за целый день. Каждый шаг отдавался во мне болью. С помощью Боссмана я, шатаясь, со всё еще связанными сзади руками пересекла каюту. Моя походка совсем не напоминала ту, которой я вышагивала по улицам Канкуна. Он открыл дверь, и я увидела туалет с душевой. Он сказал, что там два ведра в зависимости от моих потребностей.

— Давай, делай, что нужно, — сказал он.

Глупо, но даже после того, как меня насиловали весь день,