Тридцать три. Части 27—28

пальцы нырнули в вагину, напряженную, горячую, мокрую. Она напряженно замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Нежно, без напора я погружался в поисках точки где располагалась кнопка запала её оргазма, не того поверхностного, что окатил меня несколько минут назад, а всё сотрясающего, как взрыв плотины. Она дёрнулась, охнула и задвигала тазом скользя вагиной по прижатым к передней стенке пальцам. И снова страстные поцелуи. Как она чертовски сладко целовалась. От её губ невозможно было оторваться. Но и мои пальцы не забывали о поставленной цели и результаты их деятельности волнами дрожи пробегали по телу Зины. Ах! Зинка, Зинка! Где ты сейчас? Налетевшие воспоминания накрыли меня, как дежавю, наслоились на реальность, перемешались и зажгли во мне юношескую страсть, буйство чувств. Как в юности я терзал вагину Зинки, так и сейчас я терзал влагалище и клитор этой, совсем другой Зины, но также выгнувшейся, с открытым в безмолвном крике ртом и распахнутыми настежь, но ничего не видящими глазами. Как я люблю этот момент — полное обладание женщиной кончиком пальца.

— ММММММ! — срывается с её губ протяжный вой, и мой напряженный член врывается в её влагалище. Взрывы, сотрясают её тело, ногти впиваются мне в спину, я с трудом расталкиваю членом стенки, сомкнувшейся вагины, толчок, ещё, ещё и ещё, и ещё. Мой оргазм навис над пропастью и вот, вот обрушится, толчок и ещё. Залп! Крик! Чей? Наш. Залп! Залп. Она дёрнулась и затихла. Всё! Я скатываюсь с потного тела и обнимаю женщину, целую в губы, глажу вздымающиеся груди, мокрый лобок, подёргивающуюся вагину. Постепенно мы затихаем, молча прижавшись друг к другу. От избытка выпитого и накатившей усталости клонит в сон. Вечереет. Идти некуда. Здесь хорошо.

Звон посуды возвращает меня в реальность. Зины рядом нет.

— Ужинать будешь?

Она выглядывает из кухни, свежая, румяная, весёлая.

— А что, заслужил?

— Дурачок! Иди, я уже разогрела.

По своей привычке я попёрся на кухню голым, но нарвался на такой взгляд, что пришлось вернуться в комнату и напялить на голое тело штаны. Сама Зина хлопотала в халатике на голое тело. Это от меня не ускользнуло и прежде чем сесть за стол я хорошенько её потискал, целуя в обалденные губы. Член вывалился из не застёгнутой ширинки, и хоть и не стоял, но существенным аргументом тыкался ей в живот.

— Не уж-то тебе мало? Маньяк! Отстань! Садись, остынет всё.

— А тебе хватило?

— Хватило, хватило. Так хватило, что до сих пор всё дрожит. А с не привычки, ещё и болит. Представляю, что завтра будет. Вообще не встану. Затрахал старуху совсем.

— Съешь лимончик, хитруля!

— Зачем лимон?

— Уж больно лицо у тебя довольное.

Она улыбаясь плеснула по бокалам.

— Спасибо. Порадовал тётку на старости лет. — чокнулись, пригубили.

— Что ты заладила, — «Старуха, старуха», — ты любой молодой сто очков форы дать можешь. Ты просто шикарная женщина. А как целуешься, диво! Так бы и на отрывался от твоих губ.

— Ты про какие губы? — 

---

---

Вернуться назад