Дар. Часть 4: Третий курс

он их любил. Я сразу понял что мне делать дальше.

— Знаешь что это так гудит? — продолжил я разговаривать с малышом. — Это гудит лестница. Она едет, как машина.

— Машина, — повторил Тёма. Мама ушам своим не поверила, что её сын сказал слово, адресуя незнакомому человеку!

— Ты любишь кататься на машине? — спросил я, но мальчик больше не отвечал. Тем не менее, я «прочитал», что страх его понемногу начал отступать, но он действительно не мог выразить свои мысли словами. Или не хотел?

Вдруг я вспомнил, что когда-то читал о детском эгоцентризме. Дети понимают мир и общаются с другими только со своей точки зрения. Они даже не осознают, что другие могут не знать и не понимать того, что они знают и понимают.

— Он больше ничего не скажет, — снова вмешалась мама.

— Тише, он изучает меня, — успокоил я её.

И действительно, через несколько секунд Тёма сказал:

— Машина. Лестница.

— Ты пойдёшь ко мне на руки? — обрадовался я. — Я помогу тебе поехать на этой большой машине.

Малыш ещё несколько секунд колебался, а потом протянул ко мне ручки. Он ухватился за меня очень крепко, но теперь не страх, а азарт руководили им. Тёма был в восторге от того, что едет на такой огромной машине.

— Тёма, а как звать твою маму? — решился я на ещё один эксперимент с ребенком. То, что он был аутистом, я понял давно, потому и хотел узнать есть ли способ найти поход к таким детям, разгадать причину их замкнутости и помочь адаптировать к окружающей среде.

— Мама, — ответил малыш.

— Мама.., а дальше?

— Мама Таня, — сказал Тёма, а потом вообще шокировал маму, задав вопрос мне. — А ты?

— А я дядя Дэн, — ответил я ему.

Мы уже спустились на платформу метро, поэтому я поставил мальчика на ноги.

— Дядя Дэн, хочу ещё!

— Что ты хочешь? — изумился теперь и я уже, не только его мама.

— Машина. Лестница.

— Сейчас мы поедем на другой машине, — ответил я Тёме. — Она будет ещё большая, чем эта. Поезд называется. Хочешь покататься на поезде?

— Лестница, — повторил малыш.

— Мы сейчас поедем на поезде, а потом снова на лестнице, — пообещал я ему.

— Машина...

Оказалось, что нам с мамой Таней и Тёмой по пути. Поэтому я помог им зайти в вагон. Людей в то время было немного, нам даже удалось сесть и немного поболтать.

— Как вам это удалось? — спрашивала Таня. — Он никогда и ни с кем не разговаривает. Даже со мной не всегда хочет говорить. Ну а если бы кто-то взял его на руки! Истерика была бы такая, что вся округа слышала бы.

— Просто я очень люблю детей, — частично солгал я. Конечно, детей я любил, но случай с Тёмой представлял для меня чисто научный интерес (если, конечно, мое любопытство можно было назвать этим словом).

В тот период жизни я часто ставил перед собой какие-то конкретные цели и задачи. Вот, например, прочитал про эмоцию отвращения. В принципе я