Пятница, тринадцатое

умело, теребила пальцами горошинку клитора, обе они стонали от получаемого при этом кайфа.

От этой картины у Жени снова встал. Он подошёл к сладкой, стонущей и извивающейся парочке, пристроился к попке сестры, широко развёл её ягодицы и плюнул на сморщенное колечко ануса.

Член брата легко пробил себе дорогу к опытной попке сестры и начал долбить её мощно и размашисто. Таня подмахивала и стонала ещё громче.

Она бы не отказалась и от траха в киску, но там она была целочкой. Берегла для будущего богатенького муженька! Ведь все богатые женихи любят брать в жёны девственниц.

Неожиданно раздался звонок в дверь.

Женя, продолжая свои движения, недовольно прорычал:

— И кого там принесло в столь неуместное время?!

Таня в очередной раз охнула от распирающего её попку члена брата, убрала лицо от маминой скользкой промежности и проскулила:

— Не открывай, Жень, оооххх... Опять лохотронщики небось...

Мама молчала, продолжая настойчиво вылизывать истекающую дочкину щёлку.

Звонок повторился, потом ещё и ещё, пока не превратился в несмолкаемую канонаду. Квартиру буквально наполнила нстойчивая трель звонка, мешая увлекательному семейному мероприятию. Послышались удары ноги о дверь.

Надежда Михайловна не выдержала первой:

— Ну что за мудаки, отдохнуть не дадут!

Она встала, накинула халат на голое тело и вышла из комнаты. Подошла к двери и заглянула в глазок. В коридоре, нервно жмакая кнопку звонка стоял человек в полицейской форме. Женщина узнала их участкового, Виктора Владимировича, не раз уже посещавшего их жилище в связи с жалобами полоумного соседа снизу: деда Семёна. Этому деду всё время мерещился какой-то шум и гам из их квартиры и он подозревал что у них там происходит что-то страшное и преступное.

Надежда Михайловна открыла дверь. Участковый при этом заметил что хозяйка взъерошена, а из под халата выпирают её соблазнительные округлости.

— Участковый уполномоченный старший лейтенант Малыгин, — представился он, — на вас поступила жалоба, Надежда Михайловна.

— В чём опять дело, Виктор Владимирович? — женщина тяжело вздохнула, — Снова этот дед звонил? Опять у него шум в голове?

— Снова. Но мы обязаны реагировать, — участковый грустно вздохнул и поправил большую кожаную папку у себя под мышкой.

Сзади него появился сам дед Семён. В руках он крепко держал, обняв словно младенца, явно увесистый, завёрнутый в грязное тряпьё предмет.

— Позови малых своих, Надюш, — как-то даже чересчур ласково попросил он, улыбаясь сквозь седую бороду слюнявым ртом со вставными зубами, — поговорим с вами со всеми по-хорошему и разойдёмся.

Надежда скептически осмотрела невысокую угловатую фигуру деда Семёна в трико и тельняшке, его взлохмаченные седые волосы и косматую бороду, ноги в сиреневых резиновых кроксах, странный свёрток в руках, но всё же выкрикнула внутрь квартиры:

— Жень, Тань, идите сюда!

В дверном проёме показались наскоро одетые в домашнее сын и дочь Надежды Михайловны. Оба тоже были растрёпаны, будто занимались только что спортом. Они встали по бокам от матери и исподлобья смотрели на незваных гостей. Ещё бы не смотреть, такой им кайф обломали!

— Ну, дядь Сееень, ну чевооо опяаать, — закатив глаза застонал