Тихая охота. Лена

не удержала. Чтобы не обжечься она раздвинула ноги. Чашка упала на коврик и чай фонтаном мелких струй ударил вверх, покрывая нас уже не столь горячим, но сладко-липким и тёмным потоком, я люблю крепко заваренный чай.

— Уф! Мать твою ети! Попила чайку! — выдохнула женщина, смахивая капли с лица, которые скатывались в ложбинку между грудей.

Я взял ветошь, которой обычно протирал изнутри лобовое стекло, и начал вытирать ей грудь, не стесняясь оттопыривая и блузку, и лиф.

— Да, блузку придётся новую покупать, этой хана! — констатировала она, гладя как я орудую у неё за пазухой. — И юбка вся мокрая. Попили чайку.

— Давайте я вас прямо до дому отвезу. Туман рассеялся. Почти. Но дорогу уже видно.

— Хм! Не оставишь же ты женщину в таком виде посреди дороги? Поехали, любезный.

Она забрала у меня тряпку и начала вытирать коленки.

— Еб же шь твою! А здесь-то что твориться! — развела она ноги, и я увидел, что чай скатился по «кожаной» обивке сидений и образовал у неё под ягодицами лужицу, которая последними каплями впитывалась в её одежду. — Лучше бы я в тумане заблудилась! Это ж ничем не отстирать!

Я, понимая, что попал, если не на бабки, то на явные неприятности, молча включил передачу и тронулся с места, искоса поглядывая как она шурует у себя между ног.

— Тебя как хоть зовут? — спросил я.

— Лена. А тебя.

— Сева я, Савелий. В честь деда назвали. Он кстати в соседней с вашей деревней жил.

— В Сосновке что ль? А фамилия как?

— Кузнецов.

— А Настя Кузнецова, случаем не родня тебе?

— Так тётка она мне, по линии брата отца.

— А мы с ней вместе в школе учились. Вот тесен же мир! Так ты к ней, али ещё куда?

— К ней. По грибы, по ягоды. На выходные.

— Ой! А я тут такие места знаю! Хочешь покажу?

— А удобно?

— А чего тут стесняться? Сейчас заедем ко мне. Я переоденусь и айда к твоей тётке. Давненько я её не видела. А там и по грибы не далеко.

— Ну, как знаешь. Куда-дальше-то? — тормознул я на перекрёстке.

Лена жила не далеко. Я оставил машину у ворот, и мы прошли в дом, добротный кирпичный пятистенок с деревянным вторым этажом.

— С кем ты живёшь? — спросил я.

— Сейчас одна. Муж погиб. Дальнобойщиком он был. Дочь в спортивном интернате. Только на каникулы и приезжает. А ты женат?

— Был. Не сошлись характером. Слава Богу, хоть детей не было.

— Так ты значит — жених?

— Предпочитаю свободные отношения.

Я обходил комнаты, рассматривая обстановку, а она...

— Расстегни. — попросила она, повернувшись ко мне спиной, уже без сорочки, и дёргала замок молнии на юбке.

Вид полуобнажённой натуры ударил мне в голову, и вместо того чтобы выполнить её просьбу я взял её за плечи и начал целовать в шею.

— Да ты чо? — дёрнулась она, но я обхватил её стиснув груди и опрокинув себе на руку припал к губам.