REUNION OVA

и по-гусарски ободряюще похлопала подругу по бедру, отчего та съежилась и инстинктивно сдвинула ножки.

— Да расслабься, Кастрюлишна, все в прошлом! Сама же видишь, у меня все чики-брики, и даже лучше, чем ты можешь себе представить... Ох и дуры же мы тогда были! Ну ничего, выше сопли, Юсик, глядишь, и твою жизнь наладим.

«Да, ты наладишь... «— усмехнулась про себя Юлька, но возражать не стала. Толку-то? Она лишь подумала, что с момента их последней встречи ровным счетом ничего не изменилось. А если что и изменилось, то явно не в ее, Юлькину, пользу. Значит, и на этот раз всё пойдёт так же, как раньше — если не круче...

Они свернули во двор некогда ярко-фиолетовой пятиэтажки, где у Юли была однокомнатная квартира, подаренная родителями на свадьбу. Заглушив мотор и посидев с минуту в важной тишине, Снежана спросила:

— Помнишь?

— Отвяжись.

— Приглашаешь?

— Как-нибудь в другой...

И Юлька получила первую за вечер, жгучую, звонкую, обидную до слёз и вместе с тем долгожданную пощечину.

* * *

Первый раз Юлька кончила прямо в прихожей. Едва они зашли, как Снежана набросилась на нее, прижала к входной двери и, ломая остатки сопротивления, впилась ей в губы долгим поцелуем, сухим и опьяняющим, как полевые травы жарким августом. Пуговка или крючок? Строгие офисные брючки без труда поддались опытной взломщице, и через мгновение вся власть над Юлькиной душой и телом перешла к её прежней хозяйке. «Снежка...»

Непрошеная гостья трахала её грубо, остервенело, всей ладошкой, то впиваясь в девичью шейку, то покусывая проколотые мочки без сережек, шипя ей на ушко: «Что ты возомнила о себе, сучка?! Дырка от бублика!... Мокрощелка!... Лохань грешная!... Hу, что мычишь, как тёлка недоенная? Нравится?! Балдеешь, когда так ебут?»

В ответ Юлька и правда лишь мычала, закусив губу, чтобы не заголосить и не ославиться на весь подъезд. Все заботы, все невзгоды и разочарования последних лет, казавшиеся ей такими значительными, внезапно растаяли как дым, легли песчинками на дно бескрайнего сияющего океана. Действительно, что она о себе возомнила? Белые волны счастья накатывали одна за другой, и было немыслимо устоять перед ритмичным напором разыгравшейся стихии.

Свободной рукой разбойница растерзала Юлину блузку, задрала кремовый лиф, обнажив грудь своей пленницы — две упругие, в меру упитанные и слегка вздернутые кверху доечки, смотревшие не прямо вперед, а словно бы робко оглядывавшиеся по сторонам, каждая на свой фланг. «Ба, кого я вижу! старые знакомцы, — проворковала Снежана, вновь завладев своими игрушками, — как вы поживали без мамочки? Совсем зачахли без ласки? Ничего, мы это дело поправим! Знаешь, заинька-паинька, что тебя всегда выдавало? Твои бесстыжие медицинские шприцы! Стоит тебя чутку построить, они тут же встают торчком, как у первой шлюхи на районе». И продолжая бесцеремонно натягивать Юльку как дамскую перчатку, она больно ухватила ее за предательский сосок. Спой, сосочек, не стыдись!

И тут Юлька завыла белугой, застонала во весь голос, забыв о всяких коммунальных приличиях, прогнулась дугой и обдала снежанины