Тридцать три. Часть 24

с тобой поделаешь. Ладно. Здесь тесновато. Одевайся пойдём ко мне. Я заберу у вас один халат. Мою рваную одежду пусть выбросят. Пошли.

Вика запахнулась банным халатом и босиком скрылись за дверью. Довольная Лариса натянула платье на голое тело и метнулась за ней.

Как только дверь за ними закрылась из номера ушло и то сексуальное возбуждение, которое держало нас в напряжении весь вечер.

— Макс, ты будешь кончать? А то я больше не хочу, устала. — подала голос Полина из-под пыхтящего Макса.

— Не хочешь, не надо. — Макс откатился в сторону.

— Может выпьем ещё, Люсю с Ниной позовём? Они-то так и не...

Дверь распахнулась и те, кого только что вспомнили с шумом ворвались в комнату.

— О! Вы тут времени даром не теряли! А как же Виктория?

— А вы — то откуда узнали, что она была здесь?

— Так, когда мы разбежались из буфета, она так здесь кричала, что она сука и блядь, что об этом узнала вся гостиница. Так чего она сказала?

— Нормально всё. Подружились. Как видишь, перетрахались все. В нашей Ларисе проснулся лесбийский дух, и она уговорила Викторию переспать с ней, представляешь?

— А Почему она в банном халате и босиком?

— Вон её шмотки. Мы на ней всё вдрызг порвали. А туфли, вероятно, к халату не подходят.

— Макс, а почему у тебя член в чернилах?

— Мы так глубину влагалищ мерили.

— И у кого глубже?

— У Полины и Анны.

— А мне померить можно?

— Ниночка, что-то уже настроения нет. Давайте лучше выпьем.

— Нина, иди сюда. Раздеться можешь? Люся и ты раздевайся, а то вы как-то не вписываетесь в общую картину.

Нина запрыгала, в такт мелодии льющейся из гостиничного динамика, развязала кушак передника, скинула кокошник, и виляя бёдрами задрала подол, демонстрируя медленно открывающуюся наготу молодого тела. Платье небрежно сброшено в угол, а она уже прижалась ко мне.

Люся тем временем, просто без затей разделась и оставшись в одних трусиках подошла к Максу.

— Я хочу, чтобы эту деталь туалета с меня снял ты.

— Садись! — хлопнул он себя по коленке, — Я хочу выпить!

Отказавшихся не оказалось. Дружно звякнуло стекло стаканов. Руки одних потянулись к закуске, а других к телам партнёров. Завязался разговор.

— Ладно это она шлюха и сука, а мы то тут причём? Лично я себя блядью не считаю. — Возмущалась Анна. — У меня кроме этих двух красавцев, уж не помню, когда член в пизде ночевал! Так нет же, всё равно шлюха!

— Шлюшка ты моя хорошая, дайка я тебя поцелую. — Я повалил, сидевшую рядом Анну, на спину и припал к губам. Руки сами зашарили по её телу, заставив её дышать чаще.

— Нет! Вас обоих кастрировать надо! Вы только посмотрите, что вы с приличными, благовоспитанными женщинами сделали? Были женщины, как все обходились без мужиков и ладно. И тут явились вы, всех совратили, мало того, что перетрахали, так ещё мы и всякий стыд потеряли. Сидим без малейшего стеснения голыми, сношаемся