Совсем одни

даже стали пить чай из тех запасов, что были на кухне.

Уборная у нас находилась за домом. Она была с возвышением, и на ней можно было удобно сидеть, как на унитазе. Один раз поздно вечером я пошла туда и, сделав свои дела, вдруг начала мастурбировать. Я села на край, задрала свою зимнюю куртку, раздвинула ноги и залезла другой рукой под кофту, трогая холодными пальцами сосок. Минут через пять я заметила, что брат смотрит на меня через щель. Я вздрогнула и вся зажалась.

— Вали отсюда! — крикнула я. Он засмеялся и ушел. Ничего кроме моего темного движущегося силуэта он разглядеть не мог, но я была ужасно смущена и быстро ушла из уборной.

Он начал мастурбировать регулярно. Он явно стеснялся меня и делал это, когда я, по его мнению, не видела. Он делал это, когда я выходила из дома, но потом я находила следы, или когда я была на кухне, тогда я слышала тихие звуки, а пару раз даже видела движение его рук под одеялом. Я решила, что это естественно, и ничего ему не говорила. Потом я подглядела, что он кончает в умывальник. Вначале мне стало противно, и я долго думала, что надо сказать ему, но потом вспомнила запах его пятен, и отвращение сразу прошло.

Я всегда очень любила его как брата, и он тоже отвечал мне взаимностью. В детстве мы иногда ссорились и пару раз даже дрались, но в основном дружили и оберегали друг друга. Сейчас, оставшись вдвоем, мы постепенно становились все ближе и ближе. У нас было много свободного времени, и мы много общались.

Мы считали даты по календарю, висевшему на стене, отмечая прошедшие дни крестиком. Он нарвал веток с сосны, которая росла на соседнем участке, и мы встретили новый год. Примерно в то же время мы оба ощутили, что больше не боимся и не тоскуем по прошлому. Мы поделились этим друг с другом и поняли, что привыкли. Это не была очень тяжелая жизнь. Консервы заметно уменьшились, и мы не знали, что будем делать, когда они кончатся. Это было, пожалуй, единственное, что нас тогда беспокоило.

Он мастурбировал теперь регулярно, обычно два раза в день — утром, когда я уже вставала и уходила с кровати и в какое-либо время днем. Он, кажется, искренне считал, что я этого не замечаю. Он много занимался протопкой, и я взяла на себя стирку всех вещей. Я регулярно стирала его обляпанные трусы и футболки, но совершенно перестала испытывать отвращение. Пару раз я даже поймала себя на мысли, что мне это нравится.

Весной, когда сошел снег, и мы перестали топить. Мы встретили его день рождения. Из того небольшого разнообразия продуктов, что у нас были, я сделала несколько блюд, какие умела. Он съел все с удовольствием. Потом целый день мы веселились.

Вечером он сделал мне массаж. Я, как обычно, лежала на животе, он массировал мою спину. Вдруг