Тихоня едет в автобусе. Интерактивная часть 2

Я протекла сквозь трусики. Рыба проводит от уголка до уголка. По верхней губе и возвращается по нижней.

До остановки университета мое тело гладят, исследуют, прижимают. Мне сейчас все равно. Крепко закрыв глаза, стараюсь ничего не чувствовать, и уж точно ничего не видеть.

Двери открываются, здесь выходят почти все.

Вываливаюсь наружу, почти рассталкивая силой, выбивая себе путь на волю. И бегу, бегу.

По закону подлости потеряла туфельку. Приходится возвращаться, искать на дорожке. Кто-то подает мне ее, но руки мужские, и я сначала шарахаюсь.

— Что это с ней? — девичий недоуменный голос.

И вдруг низкий мужской раскатистый смешок,... «знающий» такой. Знающий.

Кто-то видел. И может не один.

Пока я держала глаза закрытыми, сколько народу видели, как меня довели до оргазма? Как я развратно тряслась...

По шекам текут слезы, вырываю туфельку, и так и не надев, припадая, побежала к левому крылу парка. Экскурсия с лекциями будет идти на открытых площадках, я здесь подсознательно пытаюсь спрятаться. Слетела вторая туфелька, похватываю ее чуть не падая, уже бегу и реву в итоге навзрыд.

Меня настигают внезапно, сильно впечатывая в дерево. В последнее мгновение я поворачиваю лицо и жесткая кора царапает щеку, а могла бы ранить нос.

Года танцевальных тренировок приучили ловко избегать сильных травм, но не сделали меня сильнее мужчины.

Мой преследователь широкоплеч, волосы боевито топорщатся. Рыба.

— Куда, цаца. — хохоток, — в хорошие кусты забежала. Витяй, она тут!

Из подлеска к нам проломился Витька Эверест, другой мой одноклассник, смуглый, он любит скабрезно шутить, талантлив в математике, вечно смотрит немного свысока.

Миша, считающий себя моим парнем и защитником, вечно уводился меня от Вити подальше, предостерегал. И, видно, не зря. Я всхлипнула, зачем плохим парням хорошие девочки, если к их услугам столько плохих девчонок?

— Мммальчики, — мой голос дрожал, — пожалуйста, не надо. Миша вам не простит.

Рыба сильнее прижал меня к себе, и дохнул, сдувая светлую, выбившуюся из косы прядь.

— Миша всем говорит, что ты фригидное бревно, которое он держит из жалости. Зачем ему за тебя вступаться?

Витя подошел совсем близко. Ловушка для глупой тихой бабочки.

— Ага, фригидная, как же. Санек, я как понял, хуясь ошибся, Варьку тыкаю, чуть сразу не отпал. Все ж знают, она только оболочка. И тут наше бревно потекла речкой.

Витя, улыбаясь, погладил по щеке, скользнул на шею.

— Ты зачем бедного Мишу в заблуждение вводила?

Я задергалась, жалобно всхлипывая.

— Нет-нет-нет...

— Хм, про твое «нет» Мишка рассказывал. Отмороженная, секс ненавидит. всегда неткает, трогать себя не дает.

Не мог так Мишка, мой друг детства говорить. Он же всегда сначала моего оргазма ждет, и только потом сам. Я набрала воздуха.

— Мишааа! Люсяааа!!! На помо...

Крепкая широкая ладонь Вити закрыла рот.

— Тю, дура. Значит правда двойняшкам во всем веришь?

Рыба шлепнул меня по ягодице и отошел, поправляя явный стояк. Не догнались парни в автобусе, мстительно подумала я, так вам и надо.

— Подержика-ее. Сейчас я театр покажу, — он перевел тяжелый под нахмуренными бровями взгляд на меня — значит так, Варюша. Вы тихо с