Тихоня едет в автобусе. Интерактивная часть 2

Рыбу. И, явно огорченно, отказала покупателю.

— Нет у тебя таких денег. Есть у меня идея, богатых людей можно привлечь, хотя и сложно будет, Варьку надо еще обрабатывать. Дура она, но люблю как сестру.

Я содрогнулась. У меня уже была одна эгоистичная, равнодушная сестра. Теперь лучшая подруга показала себя такой же.

Я в принципе не представляю как могло ей это в голову прийти. Как? Мы пять лет дружим...

Мальчик сзади по дрожи тела понял каково мне, задвигал ветками сигналя и обнял уже не сжимая, скорее успокаивая. Тепло.

— Ладно, я понял, идите, а я подумаю, позвоню кой-кому.

Начал спроваживать продавцов Рыба.

— Думай, но потом дороже будет.

И они ушли. Незнакомые мне люди, которых я считала ближе родни.

Через пару минут, обогнув кусты, он появился перед нами. Осмотрел мои покрасневшие глаза и залитые молчаливыми слезами щеки, буркнул.

— Ох, дура совсем.

И сел рядом.

Они гладили меня, обнимали, целовали в глаза и губы. Я безразлично молчала, но прижималась телом. Внутри было пусто и холодно. Сегодня у меня не осталось никого. Одна. Хотелось просто побыть с кем-то, все равно с кем. Главное, не с двойняшками.

Я вечно была на танцевальных соревнованиях в младших классах, чтобы порадовать родителей, много занятий приходилось пропускать, в итоге плохо училась. Мать вечно орала из-за этого, считала, что ее дочь все должна успевать. Люська всегда говорила, что только они с Мишкой знают, какая я умненькая и сообразительная. Только они знают.

Всхлипнула и прижалась лицом к плечу Сани.

Витя споро постелил на траву свою джинсовую куртку, и они осторожно уложили меня на спину.

Над головой было голубое-голубое небо.

Ни облачка. Только шут ветра в ветвях и перекличка птиц.

Чьи-то руки подняли пышную юбочку и погладили по трусикам.

— Хочешь снова приятно сделаем? — напряженно спросил Рыба.

Я кивнула. Да.

— Сучка, — выдохнул одноклассник и поцеловал, наклонившись, в припухшие губы.

Раздевали они меня вдвоем, любуясь, целуя, тихо переговариваясь.

— Сиськи реально улет.

— Дай сосну.

— Придурок, мы не сосем.

— А как сказать?

— Ну там, ласкаем.

Витька поржал.

— Я не ласкать хочу, а соснуть до синяков.

И втянул ртом сосок, вызывая мой благожелательный вдох.

Через секунду трудились оба. Обняв их за головы, поглаживая, я по-прежнему отрешенно смотрела в сияющие небеса. Из глаз лились слезы, это от солнца. Я плачу из-за яркого солнца.

Меня встряхнули.

— Так, Варька. Ты из-за Мишки?

Я отрицательно покачала головой.

— Люся?

Рыба поглаживал пальцем мокрый, вытянувшийся цилиндриком сосок.

Всхлипнула, выдавая себя.

— Посмотри на меня, — повернул за подбородок к себе, — Ты охрененно красивая девочка. Плачешь из-за уродливой подружки, которая тебя в грош не ставит. Перешагни и иди дальше! Пусть обзавидуется, харя страшная. Вот смотри, от тебя без ума два лучших парня класса.

Витья поднял голову и улыбнулся, потягивая зубами за сосок.

Я ахнула. И Рыба тут же впился в соседнюю вершинку.

Они внимательно смотрели мне в глаза, вытягивая соски и растянув их стороны, наблюдали как я ловлю ртом воздух и поскуливаю, скребя пятками траву.

Топик и туфельки валялись горкой.

— Успокоилась?

Рыба довольно стаскивал юбочку и