и с капюшоном, закрывающим и голову и большую часть лица.
Элатий уже едва держался на ногах и двоим сопровождавшим приходилось его все время поддерживать.
Женщина в плаще выступила вперед.
— Как он?
В ее голосе звучало столь сильная обеспокоенность, что ни у кого не осталось бы сомнений, насколько израненный гладиатор ей дорог.
— Потерял много крови, — сообщила Элфи. В ее тоне слышалось почти отчаяние.
— Я продержусь, — пробормотал Элатий, поводя вокруг себя мутным взглядом. — Мне бы только покой... немного покоя.
Женщина откинула капюшон и приблизилась вплотную к раненому. Самнит узнал ее, улыбнулся.
— Госпожа... я так и думал, что ты стоишь за всем этим...
Юлия провела рукой по его горячему влажному от пота и крови лбу, затем, отыскав глазами нумидийца, кивнула ему.
— Ты и твои люди сделали все, как надо. Вот плата.
Она вытащила увесистый кожаный мешочек и пожила его на широкую мозолистую ладонь нумидийца.
— Благодарю, госпожа. Понадобятся еще мои услуги, дай мне знать.
И он со своими подельниками быстро исчез во тьме соседнего переулка. Элатий был передан в руки людей, сопровождавших жену ланисты. Галлийка, тоже осталась.
— За мной, — приказала римлянка. — Я знаю, где его укрыть.
И группа направилась в северо-западном направлении в сторону кварталов Субуры. Организовав похищение Элатия, или же его спасение — это как посмотреть, Юлия понимала, что его будут искать. Конечно же, как бывшие владельцы гладиатора они с мужем попадут под подозрение. Поэтому она и не могла укрыть самнита у себя. Предварительно переговорив с Элфи, Юлия выяснила, что Элатий частенько посещал таверну некой Талессы Рыжей. Об этой женщине и ее заведении ни раз хорошо отзывались и другие гладиаторы. Всё обдумав и поняв, что из Рима сейчас не выбраться, Юлия решила что лучшего укрытия, чем у этой Рыжей сейчас не найти.