я подумал, не означает ли приглашение Мод чего-нибудь особенного. Я знал, что она рассказала своей матери о наших отношениях, против которых миссис Белл, обладавшая широким взглядом на вещи, и учитывая условия завещания и зная эротический темперамент своей дочери, не возражала до тех пор, пока не возникало скандала. Но позволить Мод и мне жить друг с другом под крышей ее дома — мне казалось это слишком невероятным.
Мод встретила меня на вокзале. Она приехала сама в линейке [лёгкая четырёхколесная открытая повозка для коротких поездок, обычно с возможностью усесться по обе стороны спиной друг к другу — прим. переводчика] без грума [слуга, верхом сопровождающий всадника или едущий на козлах, на задке экипажа — прим. переводчика]. Мой легкий багаж вскоре был помещен внутрь, я занял свое место рядом с ней, и мы отправились в «Монастырь».
Когда за городом дорога начала переходить в длинный и довольно крутой подъем, Мод пустила лошадь шагом, потом повернулась ко мне и сказала:
— Джек, я хочу серьёзно поговорить с тобой.
— Боже правый! Что я натворил на этот раз?! — воскликнул я. Мод засмеялась.
— Я хочу поговорить не о том, что ты сделал, а о том, что от тебя потребуется сделать, — ответила она. — А сейчас, Джек, будь хорошим мальчиком и обещай, что сделаешь все то, что мы захотим.
— Конечно, сделаю, если смогу! — ответил я со всей галантностью. — В чем же дело? Это что-то серьезное или сложное?
Мод задрожала от смеха.
— Джек, какой ты смешной! Да, это очень серьезно и может быть сложно! Я буду называть вещи своими именами, поскольку это самый простой и быстрый способ! Джек, мы все — заметь, все, включая Элис! — хотим, чтобы ты... ты... нас трахнул! Прямо там!
— Что? — воскликнул я, глядя на нее чрезвычайно удивленный.
— Совершенно верно, Джек, дорогой! — ответила Мод, слегка покраснев, — мы хотим, чтобы ты это сделал. А теперь послушай меня! Я очень хочу тебя, мой возлюбленный! Сильно, сильно. И потому сказала маме, что либо ты должен приехать ко мне, либо я должна поехать к тебе! Ей не нравилось, что я живу под ее крышей, но я не хотела переезжать в город. Внезапно мне пришла в голову мысль. Как ты знаешь, Джек, мама все еще молодая женщина, — свой горячий темперамент я же унаследовала от нее, — и я знаю, как она ненавидит свою одинокую постель! К тому же она любит тебя, Джек! Так что я обвила ее рукой и зашептала уговаривающим тоном: «Смотри, мама, давай позовем Джека и... поделимся им!» Она покраснела, как школьница. «Мама, — снова зашептала я, — ты знаешь, что хочешь... этого... очень, очень сильно, так же сильно, как и я! — в ответ она вздрогнула. — Разве ты не позволишь мне добыть его для тебя? — и снова она густо покраснела. — Давай же, мамочка, дорогая, раздели со мной Джека!» Я целовала ее и нашептывала ей, пока она не прошептала в ответ: «Хорошо, моя дорогая,