Барин, горничная и гувернантка

внутри себя сладкие створки своей письки, всё быстрее и быстрее ускоряя ритм. Да где ж ты так научилась, шлюшка — думал я, почти теряя сознания от удовольствия — да ещё и Глашку развратила.

Уьи-уьи-уьи — повизгивала подо мной как поросёнок мадмуазель, что на их языке всего лишь означает «да-да-да». От этого поросячьего визга я не в силах был больше терпеть — заорал, заохал, затрясся, щедро орошая отечественным семенем французские недра... Повизгивания мадмуазель в это время перешли в иступлённые крики, которые раздавались наверное на весь дом. Когда она затихла подом мной, я осторожно вытащил из её мокрой пизды свой обмякший хуй...

Упав в рядом стоящее кресло, я некоторое время, сидел с закрытыми глазами. Всё тело охватила приятная истома, лень пальцем шевельнуть. Какой же я молодец, что не поехал к Барсуковым...

Со стороны кровати стала слышаться возня, смешки, оханья... опять послышались волнующие меня стоны. Я открыл глаза и стал наблюдать за ненасытными девками. Лежали они в знакомой мне по парижским борделям позе «а ля французский поцелуй», и не спеша вылизывали друг другу пиздёнки, выгибаясь и извиваясь от наслаждения. В Париже, на моих глазах это делалось так часто, что уже и не впечатляло меня, но тут изящная молодая француженка ласкает прелести ядрёной русской девахи, а та, старается задрать повыше свои ноги в ажурных чулочках...

«Да, девки, от вашего баловства и пень зашевелится» — подумал я, вставая и направляясь к грешному ложу. Оторвав мадмуазель от горничной я поцеловал её в сочные влажные губки, она ответила на мой поцелуй, потом просунула свой язычок в мой рот... То, что этот язычок только-то побывал в Глашкиной раскаленной пизде меня особенно возбудило. Парижские шлюхи приучили меня к мысли, что надо любить всё женское тело. Не переставая ласкать друг друга языками, я уложил её на спину, потом встал на колени у края кровати, закинул её ноги себе на плечи. Её зад слегка приподнялся, разёбаная уже мной один раз пиздёнка была как на ладони. Не в силах больше терпеть, я схватился за свой хуй и, медленно, чтобы продлить удовольствие, стал вводить его в пульсирующее лоно красавицы. Глаша, подсела как можно ближе стараясь не пропустить ничего из нашей ебли. Поглаживая свои крутые разгорячённые бока и тиская свои титьки она смотрела как мой любовный кол то выходит из тугой французской письки, то опять погружается в неё... то выходит, то погружается... то выходит, то погружается.

О, о, о... то, что Глашка видит нашу еблю, возбуждало меня не меньше самой ебли.

Горничная, мечтая побыстрее оказаться на месте гувернантки, поняла, что ей быстрее достанется, если помочь мамзели забраться на самый верх блаженства. Для этого Глашка, своей пышной раскормленной жопой, села на её приятно округлённые груди, лицом ко мне, поддалась чуть вперед, положила свои мягкие руки на самый низ живота француженки и большими пальцами начала массировать самое основание её пизды, где у каждой женщины заветный бугорочек, распаляя