только предложил побыстрее присоединяться к остальным! Между тем, мне не позволяли даже рыпнуться, ухватившись за волосы и толчками проникая почти в самое горло, и я постепенно приноровилась скользить губами по стволу...
От злости на Витьку я стала довольно прилежно отсасывать Пашке, заглатывая головку так глубоко, как могла. Может быть, это следовало сделать и раньше потому, что меня перестали практически трахать в рот, отдав инициативу в мои руки, вернее рот, который колечком скользил по увитому венами члену. Одновременно мой шустрый язык порхал, лаская разбухшую головку.
Мне даже не надо было заставлять себя проделывать все это — отчего-то меня сразу возбудило практически согласие мужа на орал с чужим мужиком, как и то, что меня принудили к нему сходу, прямо посередине прихожей на затоптанном гостями полу...
Павел кончил довольно неожиданно для меня, но я постаралась все проглотить, тем более что семени было не так много — не хватало еще заявиться на кухне, благоухая кончиной от кожи и от одежды, не говоря уже о пятнах...
А умыться мне бы не позволили — седой сразу властно поднял меня с колен, я только успела отряхнуть с них грязь, и повлек за собой.
На кухне все уже, судя по довольному виду, пропустили по рюмочке... Семен по-хозяйски расположился во главе стола, накрытого клеенкой, — на короткой части кухонного дивана-уголка, Роман вольготно сидел у стены, а между ним и холодильником был зажат мой муж, затравленным взглядом поглядевший на меня. Я демонстративно облизнулась и хотела сесть на табуретку напротив Ромки, но Семен схватил меня за руку и усадил к себе на колени, опять обратившись к Витьке с издевательским «Не возражаешь?».
Я презрительно усмехнулась:
— Разве он может что-нибудь вам возразить? Тоже мне мужик нашелся!
— Ну, что ты, хозяюшка! Разве мы можем обидеть гостеприимных хозяев? — между тем его лапища непринужденно гладила мое бедро, распахивая халат все выше.
Пашка сел на мою табуретку, почти равнодушно скользя взглядом по моим обнаженным коленкам, а Роман сказал, щерясь крупными крепкими зубами:
— Ну, что ж, пока вы там пропадали, мы уже по одной опрокинули, а между первой и второй — перерывчик небольшой! — и разлил всем нам.
Поначалу все было почти пристойно. Мы выпили, закусили, потекли разговоры о международном положении, кризисе и зарплатах футболистов и их тренеров. А рука бритого продолжала оглаживать мое бедро, скользя по белой коже. Мне какое-то время удавалось удерживать мужскую ладонь подальше от того места, где должны бы быть трусики. Но после третьей все стало совсем плохо — меня стали откровенно лапать. Сначала только через халатик, без стеснения сжимая грудь и щипая за задницу. Я бросала на мужа отчаянные взгляды, не в силах бороться с мужскими ладонями, оказывающимися везде — то на сиськах, то на попке, то на бедре, причем последнее сопровождалось все большим обнажением ног. Да что там, вскоре мой халатик полностью распахнулся снизу, и я уже сидела, вынужденно демонстрируя Паше, сидящему на табурете, мохнатый лобок между пока