Подлизы

сейчас в твоём барахле ночнушки покороче и попрозрачнее, подождём пока коньячок допивать станут и пойдём... подлизываться.

— Кормить-то скоро будете, киллерши? — В дверях кухни появился Анькин папа.

— Скоро, дядя Игорь. Картошка варится. Сейчас мясо разогреем, салатик настругаем. — Ирка ловко всучила мужчине стопку тарелок и вилки. — Вот, отнесите пока.

— Ань, — повернулась она к подруге, — ставь сковородку. Эй, ты чего?

— Ир! — От волнения голос Аньки сел до шёпота. — Он же, наверное, всё слышал!

Ирка испугано зажала рот ладошкой, но уже через секунду успокоилась.

— Да нет, не должен.

— А если?

— А если слышал и ничего не сказал, значит не против. Ещё и лучше. В общем, делаем, как решили. Ты сковородку сегодня поставишь?

— Да ставлю уже. Ох, Ирка, влипнем мы с тобой. — Поёжилась Анька. — И огребём ещё раз. Ирк? Думаешь, они, правда... будут?

— Они что не мужики? Им с молоденькими не хочется? Тем более при полной гарантии, что всё шито-крыто пройдёт. В любом случае, Анька, терять нам нечего. — Подружка направилась к выходу из кухни. — Давай, заправляй салат, я там на стол накрою.

...

Папы удобно расположились в широких креслах по обеим сторонам журнального столика.

— Хороший коньячок. — Константин поставил рюмку и закурил. — Девчонки-то как сегодня шуршали: мигом на стол, мигом со стола. Добавочки положить? Лимончик порезать? Поняли, интересно хоть, что за дело попало?

— Да какое там дело. — Отмахнулся Игорь. — Мы в молодости глупостей не делали? Девки-то хорошие у нас. Не какое-нибудь... Ну, сваляли дурака, получили своё. Сейчас вот отсиживаются в комнате, а в головёнках одно: как сделать, чтобы мамки не узнали. Те им устроят татаро-монгольское иго. А оно того стоит?

— По мне, так нет. — Пожал плечами Костя. — Отодрать и довольно с них.

Игорь, вдруг, усмехнулся.

— Ты чего?

— Прозвучало двусмысленно: «отодрать».

— А, ну да. — Тоже улыбнулся Костя. — Оно, пожалуй, что и в другом смысле не помешало бы. Для лучшего вразумления. Но не родную же дочку.

— Свою-то зачем? Их тут двое.

— Са-аме-ец! — Константин с насмешливой укоризной глянул на Игоря. — Тебе тридцать восемь лет, седина в башке.

— Ха! — Игорь откинулся в кресле. — И что теперь молодые девчонки нравиться не должны? Я, честно сказать, при экзекуции на твою Ирку поглядел. Ножки стройные, попка ладная. То, что доктор прописал.

— Да и я твою Аньку заценил. Соблазнительная девочка. В самый раз... Гм-м... — Костя озадачено потёр подбородок. — Наливай-ка, Игорёха. А то мы сейчас чёрт-те до чего договоримся.

...

— Ну, подобрала «костюм», манекенщица?

— Годится. — Ирка в последний раз крутнулась перед зеркалом. — Ещё короче — уже беспредел. Жалко разрезиков по бокам нет, как у тебя. Попка была бы видна. Ладно, что-нибудь придумаю. Ань, сбегай, глянь там, в щёлку: в бутылке много осталось?

— Сейчас. — Анька осторожно прошмыгнула к дверям гостинной. — На донышке. Кажется пора.

— Ну, тогда вперёд. Как там, в Спарте говорили? Со щитом или на щите.

— В смысле все равно выдерут? Либо этим спереди, либо снова ремнём сзади?

— Ассоциации у тебя. —