Подлизы

Фыркнула Ирка. — Филолог доморощенный. Лучше вспомни, как пишется «минет».

— Губами. И не пишется, а делается. Ирка!... Я боюсь!

— А я — нет?! — Взгляд у Ирки и вправду был совершенно отчаянный. — Только, что толку сидеть и дрожать? Пропадать, так с музыкой. Пошли, Анька!

— Идём.

Мамочка, страшно-то как! Если их фокус сейчас раскусят и не поведутся на него... Ой, что буде-е-ет!...

...

— Папы, можно к вам? — В дверь комнаты, одна над другой, засунулись две заискивающие девчачьи моськи.

— К нам прибыла дружественная делегация. — Усмехнулся Анькин папа. — Заходите девчонки.

Подружки, бочком скользнув внутрь, подобрались поближе к столу. Взгляды мужчин ненавязчиво, но с интересом пробежали по фигуркам девушек, не пропустив ни гладких, точёных плечиков, ни просвечивающих сквозь полупрозрачную ткань, возбуждающе заострившихся башенок юных грудей, ни открытых выше некуда ножек.

— И с чем пожаловали?

— Ну, дядя Игорь, вы же знаете. — Ирка ловкой обезьянкой залезла на подлокотник кресла, почти на колени к мужчине. — Может быть можно так сделать, чтобы мамы про нас не узнали?

— Дядя Костя, — Анька, тоже с ногами забравшись в соседнее кресло, обхватила Иркиного папу за шею, как когда-то ребёнком, — ну, пожалуйста! Давайте что-нибудь придумаем. Вы же знаете, как нам от мам достанется.

— Ты посмотри, Игорёха, как эти две подлизы нас разводят. — Расхохотался Константин. — К своему родителю не сунешься такой лапочкой. Не проймёшь. А у чужого сердце не камень.

— А то! — Насмешливо отозвался Анькин отец. — Девчонки-то сообразительные. Хорошо, они раньше до этого не додумались. Были б мы с тобой вечные соучастники.

Ирка с лукавым смущением пойманного на бесхитростном обмане ребёнка покосилась на Анькиного папу.

— Что раскусили вас? — Усмехнулся тот.

— Дя-я-я-дя Игорь! — Девчонка, состроив умильную физиономию, съехала к нему на колени.

Рыженькая Ирка, при необходимости, умела превратиться в этакую, симпатичную, пушистую лисичку, отказать которой просто невозможно. И обаятельностью своей, к зависти Аньки, с успехом пользовалась.

— Дядя Игорь, ну, что нам остаётся? — Ирка, словно бы устраиваясь поудобнее, заёрзала на руках у мужчины, отчего ночнушка, конечно, задралась, приоткрыв неленивому взгляду значительную часть девичьего секрета.

Анин папа, судя по направленному туда взгляду, ленивым не был. Впрочем, вырезы их с Иркой рубашек мужчины без внимания с самого начала не оставляли.

Анька тут же повторила манёвр подруги, скатившись с подлокотника на дядю Костю. У неё вышло даже удачнее. Лёгкая ткань, зацепившись за обивку, превратила рубашку в, доходящую лишь до резинки трусиков, майку. Вот только самих трусиков на Ане не было. Кроме того, она стала съезжать по ногам мужчины вниз, и дядя Костя подхватил её, удерживая на месте. Теперь он одной рукой обнимал Аньку, а ладонь другой плотно лежала у девушки на бедре. Причём высоко. Анька чувствовала, как запястье мужчины касается холмика волос на лобке.

— Правда, дядя Костя. Нам мамы такое устроят. — Анька старательно «не замечала» образовавшейся небрежности в одежде. — Да сглупили. Дуры мы с Иркой, но не оторвы же какие-нибудь. Не повторится это больше. Когда мы вас подводили?

— Дядя