Подлизы

рубашку и, обнимая, прижалась к нему, чувствуя, как упираются остренькие кнопочки её сосков в обнажённую мужскую грудь. Губы Игоря касались её глаз, щёк, волос, спускались на шею, а Ира, тянулась к нему, гладила широкие, сильные плечи, искала приоткрытым, зовущим ротиком поцелуев. А потом Игорь развернул её к себе спиной, зарылся лицом в густую волну рыжих волос. Нежные ласки губ охватили плечи и узенькую спинку девушки. Крепкие ладони накрыли возбуждённо-упругие, остроконечные башенки её грудей, окружили их невыразимо приятным, трепетно-заботливым вниманием. Заиграли, выпуская наружу и пряча обратно, затвердевшими коричневыми кружками сосков. Медленно, очень медленно спустились на плоский животик. Снова вернулись обратно. И только потом, когда Ирка, прижавшись спиной к груди Игоря и откинув голову ему на плечо, замерла, порывисто дыша и вздрагивая от волнующих прикосновений, опустились ниже.

Руки девушки пытались обнять шею мужчины, коснуться его, не выдержав, устремлялись к сжимающемуся, словно в судороге низу живота, достигали влажной, истекающей желанием киски. Капельки смазки размазывались на пальчиках, тянулись клейкими паутинками по бёдрам, украшали блестящими нитями тёмненький треугольник волос.

Пальцы Игоря легли на трепещущий в ожидании бугорок её клитора. Ирка, не сдержавшись, выдохнула что-то бессвязное и развела ножки, упершись кончиками пальцев в пол, стараясь притиснуться к выпрямляющемуся в джинсах мужскому поршню. Ладонь дяди Игоря, получив доступ, проникла к её «секрету». Ирка повернула голову, подставляя свои губы для поцелуя, и закрыла глаза. Она не видела, как папа поднял Аню на руки, перенёс на ковёр и стал снимать джинсы. Для Ирки исчезло всё, кроме скользящей вдоль створок её шкатулочки руки Игоря. Губы целовали мужчину и шептали что-то невнятное, дыхание прерывалось, низ живота девушки слабо вздрагивал в такт движениям ласкающих киску пальцев...

Дядя Костя сбросил джинсы сразу вместе с трусами и опустился на колени рядом с Аней. Его прямой, напряжённый стержень смотрел прямо в животик девушки. Чуть раскрывшаяся головка блестела от смазки. Горячая ладонь легла Ане на бедро. Анька, тоже стоящая на коленях, слегка приподнялась и развела ножки, чтобы киска смогла, наконец, ощутить такую желанную ласку. Два обнажённых тела прижались друг к другу, сливаясь в долгом, затяжном поцелуе. И, наконец, рука Кости мягко коснулась нежнейших створок тесной пещерки, чуть замерла, лаская пуговку клитора, и двинулась дальше, слегка приоткрывая идущим вдоль пальцем готовые распахнуться, обильно смазанные дверцы. Горячая, уносящая разум волна пробежала по телу девушки. Аня вздрогнула, тихо застонав. Её рука медленно сползла с плеча Иркиного папы, коснувшись груди, опустилась ближе к животу, находя упругий, наполненный мужской силой, уже желанный стержень. Мужчина дёрнулся, со свистом втянув в себя воздух, когда маленькая ладошка обняла его игрушку. Ласковые пальчики девушки осторожно заскользили по упругому, живому стволу...

Ирка тонула в собственных ощущениях, не имея ни желания, ни сил бороться.

— Ой... ой... ма... ой... мамочка... — Срывалось с её пересохших губ.

Ирка не знала насколько громко, но ей было плевать, слышат вокруг или нет. Ласковые, опытные... бессовестные руки Аниного