Дядя Ваня

глаз по сторонам.

— Как это не наше? — дядя Ваня отрывается на секунду от гитары. — Если у тебя с девушками проблемы, мы должны знать, чтобы помочь тебе. Правильно я говорю? — обращается он к Нине.

Та хихикает, кивает:

— Конечно.

— Вот и я говорю, — продолжает дядя Ваня. — Если член короткий, то бабу так просто не трахнешь. А значит у тебя проблема, пацан.

— Ваня, — мама укоризненно смотрит на отчима.

— Что «Ваня»? — передразнивает он. — Что я не прав, скажи? — он выпячивает глаза, обводит стол по кругу.

— Прав, конечно, — мама тут же сдаётся. — Так, а что можно сделать?

— Сначала нужно выяснить, есть ли проблема, — дядя Ваня опять берётся за гитару.

— Как? — Нина с недоверием смотрит на маму с отчимом, готовая расхохотаться.

— Да очень просто, — дядя Ваня кладёт гитару, поднимается из-за стола, пошатываясь идёт к Мише. — Ну-ка встань.

— Зачем?

— Ну встань. Не бойся, — дядя Ваня добродушно улыбается, мигом усыпляет бдительность. Миша поднимается.

Двумя руками дядя Ваня резко стягивает шорты с трусами с пышных бёдер пасынка. Тот сгибается пополам, пытаясь подтянуть их, но дядя Ваня ногой наступил посередине, держит, не давая поднять.

— Пусти, — визжит Миша.

— Стой смирно, — властно приказывает дядя Ваня. — Дай на себя посмотреть. Пускай вон женщины скажут, хватит им такой длины или нет.

Миша колупается с шортами, рвёт их вверх, мама сокрушённо просит взглядом прекратить. Нина хмурится, не зная радоваться ей или соболезновать. Наконец Миша, подустав, выпрямляется. Понурив взгляд в стол, обиженно пялится на хрустальные рюмки с янтарной жидкостью. Дядя Ваня стягивает майку с пасынка. Он стоит абсолютно голый перед мамой и сестрой.

— Чего, нормальный член, — фальшь в голосе Нины настолько очевидна, что мама тяжело вздыхает.

— Ну где ж нормальный? — дядя Ваня пристально смотрит на Лидию и приёмную дочь. — Если он не сможет с таким членом бабу трахнуть, так может и не надо совсем? Может, ему лучше бабой быть? Сейчас модно такая тема.

— Член маленький ещё не значит, что он не станет большим, когда понадобится, — мама пальчиком стучит по столу. Хотелось бы прекратить балаган, но уж очень она боится перечить хахалю. Как бы не бросил.

— А вот это мы сейчас посмотрим, — дядя Ваня хватает Лидию за руку, кладёт на мохнатый пах сына. — Если встанет, значит мужик. Если нет — значит баба.

Миша холодеет от ужаса. Сильная рука дядя Ваня держит мамину ладонь на пенисе с мошонкой. Он сгорает от стыда, закрывает глаза, дышит глубоко, пытаясь успокоиться.

— Давай-ка, Лидия, поиграй с мальчиком. Посмотрим, какой он у тебя мужчина.

Мама и рада была бы отказаться, но перечить Ване страшно даже в мыслях. Она боится его до чёртиков, Ванечку-Ванюшу, уголовника со стажем, рецидивиста-мокрушника.

Тонкий пенис сына ломается в пальчиках, она теребит его как соску.

— Ну давай, Миша, не бойся, — шепчет ласково. Бросает захмелевший стеклянный взгляд на дочку. Та тоже выпила, сидит, откинувшись лениво на спинку, смотрит, как братика-забияку приучают к женским рукам.

Миша, пунцовее рака, упёрся подбородком