После эпидемии. История первая: Соседки

всех проблем, свалившихся на сестер. Говорит все, что вздумается, не боится никого, и частенько лезет в драку. В отличие от сестры, осталась брюнеткой, заплетя волосы в длинную черную косу.

Обе Маринки, как на подбор — высокие, фигуристые, с формами, приятно ласкающими мужской взор. Ягодицы упругие и подтянутые благодаря занятиям бальными танцами, груди сочные и красивые, ноги длинные, с маленькими ровными ступнями. Даже лица — чувственные, с пухлыми губками и красивыми глазами, только у старшей Маринки они голубые, а у младшей серо-зеленые. Короче, два идеала женской красоты в одном комплекте. Чтобы впредь их не путать, буду старшую уважительно называть просто Марина, а младшую ласкательно звать Маринкой.

— Ну, помянем, — сказала Марина, разливая по рюмкам чистую, как слеза, жидкость. — И твоих, и наших, и всех знакомых, и всех родных.

— Я не пью, — попытался отмазаться.

— Мы тоже не пьем, — хихикнула Маринка, и замолчала, наткнувшись на взгляд сестры. — Давай, Саша, надо — значит, надо.

Водка неприятно обожгла горло, я закашлялся, прикрывая рот. Марина будто того и ждала, протянула мне вилку с наколотым на нее кусочком селедки. После закуски стало намного легче, и я налег на еду, так как во время карантина три месяца находился, можно сказать, на строгой диете. Кормили меня тогда с ложечки, как младенца, и только пищей, содержавшей как можно меньше холестерина и других вредных веществ.

— Оголодал, бедненький! — сказала Марина, погладив меня по голове. — Кушай, набирайся сил.

— Ну, после первой и второй — промежуток небольшой, — весело подмигнула мне Маринка — Вздрогнем!

— Спасибо, мне уже хватит, — категорически отказался я. — Боюсь, захмелею быстро.

— Ну, хотя бы еще одну, — начала уговаривать меня Маринка.

— Марина, ну что ты пристала к человеку? — возмутилась старшая. — Нельзя так!

Маринка отстала, хотя ее взгляд выражал досаду. Только потом, значительно позже до меня дошло, почему именно.

Утолив первый голод, завели разговор о делах. Оказалось, что Маринки работают теперь в модельном агентстве, частенько ездят по разным городам, снимаются в популярных журналах, и частенько в неглиже. Со смертью отца спали все запреты и оковы, и теперь сводные сестры почувствовали вкус свободы. Сейчас у них перерыв, но скоро должны будут отправляться в столицу — подписали с одним влиятельным человеком контракт на съемки в рекламе нижнего белья. Мне рассказывать было особо нечего, я больше слушал. Маринки поведали о том, как без мужиков в мире стало намного спокойнее, прекратились все войны, коррупция и беззаконие, как женщины с каждым днем успешно осваивают все больше мужских профессий, и как все детские дома прекратили свое существования, а все сироты нашли приют в одиноких женских семьях. Конечно, еще чувствовался бардак, но постепенно все меньше и меньше. А выжившие мужики теперь на улице вообще не попадались, а если попадались, то только в окружении женщин, и теперь к ним так просто не подступишься, не говоря уже обо всем остальном. И как вышли законы, впредь запрещающие мужчинам рисковать жизнью, и вообще работать в любой