Когда формулы бессильны

что ты скажешь, Люся?

Это они уже вместе, слово в слово.

— Игорь, ты меня любишь?

— Очень.

— Ян...

— Я уже не смогу без тебя.

— Если бы вы были из пластилина, я бы слепила вас вместе, и у меня был бы один мужчина. Но вы не из пластилина, поэтому... вам обоим придется меня терпеть.

Наш с Игорем распорядок жизни поломался вдребезги. Ян тащил нас то на концерты, то на озеро, чтобы мы полюбовались растущими у берега лилиями, то в зоопарк посмотреть на панду, которую привезли из Индии. И что удивительно — Игорю все это тоже было интересно.

Наша половая жизнь, которую Игорь называл теперь потолочной, вышла из графика, которую он раньше установил. И Ян, и Игорь раздевали меня то врозь, то вместе, то рано утром, то глубоко ночью. Глубокое проникновение Игоря в меня сменялось плавным натиском Яна, нежные поцелуи Яна моих сосков — решительным засосом Игоря. Иногда меня одноврменно заполняли оба моих мальчика, и уже не было такого участка на моем теле, который не был бы знаком со вкусом и ароматом их спермы.

Наша бурная жизнь не помешала Игорю закончить диссертацию, он ее успешно защитил. Газеты писали о его новой формуле, которая может предсказать будущее вселенной на тысячу лет вперед. Ян организовал музыкальную группу, которая играла на самых диковинных инструментах, и постепенно поднималась на олимп. Мне безумно приятно, что они оба называют меня своей музой. А когда мы в постели втроем, то это и моя вселенная, и мой олимп.

Этого не могло не произойти. Во мне появилась новая жизнь, я зачала. Я объявила это моим мальчикам рано утром. Игорь, естественно, сразу сел за комп и стал что-то вычислять. Но наша жизнь не поддавалась никаким формулам. Через месяц врачи сказали, что во мне два плода, и оба мальчики. Игорь и Ян сдували с меня пылинки, они были со мной осторожны, как с тонкой хрустальной вазой. И у обоих в глазах читался вопрос, на который пока не было ответа. Но время бежит быстро, ответ пришел. Один мой малыш голубоглазый, как Игорь, у другого глазки карие, как у Яна.