Коктейль Молотовой

ты для Оли, на два года. Мама говорит, было бы больше, мы бы так не ругались.

Я хмыкнул. Лежать в тёплой прозрачной воде, смотреть на преломление изгибов Лениного тела, оставаясь при этом по-мужски безразличным, выше всяких сил. Я никогда не посягал на флирт с Леной, не то что лежать с ней голышом в одной купели. По заверениям парней Лена переживала не лучшие времена, расставание с парнем, с которым она провстречалась больше пяти лет, за которого планировала выйти замуж, выбило её из колеи, окончательно отбило охоту заводить новые отношения. Она прямо так и заявила нам перед походом в сауну:

— Ко мне не приставать, я сейчас злая, как собака. Укушу!

Мы посмеялись, молча согласились сохранять нейтралитет. Всё-таки Лена была отличной компанейской подругой, не хуже пацана, а во многих отношениях и лучше. Приятно иметь очень красивую подругу, не заморачиваясь на отношения. Есть что-то неприкосновенное в таких табу-отношениях. Секс с Леной — табу, она — священное животное, очень красивый цветок. Сорвёшь его и накличешь беду, она никогда не простит. Потеряешь лучшего друга, не обретя возлюбленную. В том, что половинка из Лены никакая, мы чуяли нутром. Она была по-своему взбаламученная, с такими же закидонами, как и у моей сестры, пожалуй, даже хуже. Мы обходили стороной любую мыслишку «замутить с Леной». Лучше уж сойтись в бою с Чапаевым, сметнуться с Петлюрой, чем заиметь такую подругу, как Лена. Мы боялись её и хотели, каждый по-своему совершая ритуал поклонения.

Видимо, такое обожествление расстраивало Лену. Она бы и хотела завести отношения, чтобы тут же их разрушить, но никто не давал такой возможности. Её имели на стороне, парни одномесячники убегали через пару недель, не выдерживая бешенного ритма зажимания болтов и гаек.

И вот, лёжа в одной купели с Леной, я даже не покушался на запретную мысль овладеть красавицей, потому что все пути входы-выходы были давно изучены и перекрыты. Я погряз в выученной беспомощности, наслаждался так называемой дружбой, не рискуя заходить за черту.

— Ты меня боишься? — игривым голосом спросила Лена, приближаясь, как акула. Её слащавая самодовольная улыбочка застыла на личике.

— Тебя все боятся, — ухмыльнулся я в ответ.

— Это точно, — она вздохнула, сменив улыбку на грусть. — Это потому, что я росла без отца.

Я удивлённо повёл бровью.

— Не вижу связи, — сказал я вяло.

— Девочки, которые растут без отца, вырастают оторвами, ты разве не знал? — она ухмыльнулась.

— У меня нет таких данных.

Лена рассмеялась.

— А вот сейчас я тебе покажу, что значит «оторва»!

Она скользнула рукой вниз и ухватила меня за член.

— Ле-на, — произнёс я вкрадчивым голосом по слогам. — Не ша-ли!

— А может я хочу пошалить, — она приблизилась ко мне вплотную.

Я до конца оставался в растерянности, понимая, что Лена играет со мной. Её рука крепко сжимала мой член в кулаке, не давая мне вырваться.

— Теперь ты понимаешь, почему «оторва»? — ликовала Лена, хихикая.

— Несомненно, — я всегда вёл себя в сложных случаях как напыщенный