Кораблекрушение (Shipwreck)

грудь в руках, он со страстной бережностью сминал ее, наслаждаясь живой упругостью. Рука Фелиции опустилась книзу и ее пальцы надежно обхватили его возбужденный член.

— Он великолепен. Я не подозревала, что русские, такие прекрасные мужчины. Скажите, Слава, он также хорош в деле, как на ощупь?

— Вы тоже можете проверить это Фелиция.

Под радостным напором его плоти половые губы женщины расступились и всасывая ее в себя, поглотили до лобка.

— О, да, Слава! Он также приятен и могуч внутри, каким показался мне.

— Боже мой, Фели. Я сейчас, кончу. Вы потрясающе приятная женщина.

— Слава, я хочу, чтобы мы с тобой ни когда больше не расставались.

— У нас нет ни каких препятствий. Я, не женат. Но, хочешь ли ты соединить со мной свою судьбу?

— Да, Слава. Хочу. Ты доказал свое благородство. Это такое редкое качество у нынешних мужчин. Я хочу, чтобы мой муж был надежен, как скала, тогда и мне рядом с ним будет покойней. Я очень богата и мне хочется передать свое дело в надежные руки мужа, а не той размазне, которая называлась Джорджем Ригамом. Я, Фелиция Андерсен, дочь мультимиллиардера Кнута Андерсена старшего и единственная наследница его сорока миллиардного состояния.

Сорок миллиардов?! Размера этой суммы, даже при очень буйной фантазии, трудно представить. Зато легко представить целый эшелон из сорока вагонов наполненных пачками денежных банкнот. Но, зачем ему эти деньги. Тех десяти тысяч долларов, которые он ежемесячно зарабатывал в должности консультанта по России, ему вполне хватало на шикарную, по представлению, не избалованного роскошью, русского человека, жизнь.

Он лишь подумал об этом, но благоразумно промолчал. У Фелиции совсем иные понятия о деньгах, и если он скажет, что равнодушен к ним, это вызовет у нее, по меньшей мере, недоумение. Как это можно равнодушно относиться к деньгам, особенно, таким огромным?

Но она, кажется, догадалась о чем он думает и в ее глазах устремленных на него появилось еще большее уважение. Услышав ее слова о столько гигантской сумме, он не вскрикнул радостно, напротив, его плечи невольно приподнялись, словно вопрошая: — И что же?

Он только лишь коротко пояснил: — «Это не мои деньги. Я предпочитаю их зарабатывать сам».

Эта позиция вызывала у нее уважение.

— Да, я понимаю тебя.

Они больше не затрагивали эту тему. Все еще вздрагивая от последних отголосков затухающего оргазма, она с обожанием смотрела в его глаза и видела в них ответное чувство. Они лучились бесконечной нежностью к ней.

Увидев его взгляд, она с признательностью прильнула к нему, словно ища на его груди защиты от жизненных неурядиц. Его руки обняли женщину. Они так и стояли слившись плотью, которая никак не хотела расставаться друг с другом.

Наконец, они вышли наружу, мгновенно ослепнув от яркого солнца.

Фелиция проснулась от всхлипываний. Рядом с ней утирая заплаканное лицо, осторожно сморкалась, Роберта Макмиллан.

— Что с Вами Роби? Вам плохо? — Участливо спросила она.

— Он не обращает на меня внимания.

Фелиция, улыбнулась. Рядом с ним, женщины не могут