Эмбер из Арканзаса. Часть третья: Кошмар на болотах

к ширинке.

— Давай крошка, будь с ним поласковее, — плюхнулась рядом на сиденье Мари, — а когда закончишь с ним, окажешь и мне внимание, — она многозначительно подняла подол платья. Я кивнула и склонила голову, принимая в губы черный член. Мягко заурчал мотор и машина тронулась с места.

Не знаю сколько мы ехали по городу — долгое время мне вообще не получилось поднять головы. Когда я все-таки ухватила промежуток между сосанием черного хуя и лизанием черной киски и посмотрела в окно, яркие огни Нового Орлеана уже остались позади. Мы ехали по узкой дороге между высокими кипарисами, время от времени стена леса сменялась обширными болотами, посреди которых одиноко стояли деревья поросшие испанским мхом. Через эти водоемы пролегали широкие дамбы, по которым и проходило шоссе. Я поняла, что мы находимся посреди знаменитых луизианских болот. Заросли становились все гуще, болота все обширнее, сгущалась ночь.

Мое созерцание окрестностей прервал сильный рывок за волосы.

— Успеешь еще насмотреться по сторонам, — усмехнулась Мари, пригибая меня вниз и уже привычным движением заправляя мою голову себе под юбку, — еще молиться будешь, чтобы не видеть этого никогда. Давай, белоснежка, работай!

Последние слова я уже еле расслышала — мощные бедра охватили мою голову, в лицо вдавилась влажная, резко пахнущая, промежность и я привычно принялась вылизывать черную пизду. Очень скоро упругая плоть под моим языком запульсировала, выплескивая мне в рот солоноватые соки. В этот же момент джип замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Мари раздвинула ноги, выпуская меня, жадно хватающую ртом воздух.

— Приехали блонди, — улыбнулась мне сверху колдунья. Было в ее улыбке нечто от чего у меня мурашки пробежали по коже. Но испугаться мне не дали — мать Изабель ухватила меня за руку и вытащила наружу. Остальные машины стояли у кромки огромного болота с черной водой. Отблески фар бросали на нее блики колеблющегося света, но он уступал сиянию полной луны.

Все негры уже стояли на берегу — сам Питер Бушер, молодые ублюдки — Майк, Том и Рон, другие чернокожие, которых я раньше не видела. Было тут и с десяток женщин — молодых, с крепкими черными телами, одетых весьма скудно. Одна из них с любопытством глянула на меня и я сжалась, ожидая нового града насмешек, однако негритянка лишь скользнула взглядом и отвернулась. Вообще, никто тут не шутил, не смеялся, те лица, которые я смогла разглядеть в темноте, были серьезными и сосредоточенными.

У берега покачивались узкие лодки, наподобие индейских каноэ. В них смутно угадывались человеческие фигуры. Вот чиркнула зажигалка и в руках одного из лодочников стал разгораться факел, потом второй, третий.

— Грузите покойника! — раздался гортанный голос и я не сразу поняла, что принадлежал он Бушеру. Повинуясь его словам, несколько негров подняли с одной из машин черный гроб и принялись осторожно ставить его на дно лодки. В другое суденышко заставили усесться меня. Я оказалась между Майком и Роном, рядом с ними были еще трое негров. Один из них