Банная Ночь

быть так стыдно как мне.

Раиса едва было не проговорилась, что тоже уже видела его без одежды, но вовремя сдержала себя. Как будто провалившись в невинное детство, соседи не решались обнажиться друг перед другом, но надо было мыться, а время шло.

Рассудив, что: чему быть, того не миновать, Валерий предложил женщину снять полотенце с него, в то время, как он поможет освободиться от покрова ей. Так, им обоим показалось, будет проще.

Раиса вновь повернулась к мужчине спиной, а он словно к алтарю подошел к ней и замер сзади. Всё же было в происходящем что-то такое, что заставляло Валеру трепетать те мгновения, которые он провёл в нерешительности. Будто совершая какой-то ритуал, он медленно поднял руки и положил из на плечи соседки, провел ладонями по хрупким округлостям, а затем пальцы его забрались под махровый край полотенца.

Соседи трепетали. Оба они на время погрузились в небывалое ранее состояние некоего таинства, которое обволакивает людей заглядывающих по ту сторону мирской суеты.

Его пальцы потянули ткань и та разошлась на груди Раисы в том месте, где ранее женщина заткнула один её конец под другой. Но Валера не дал полотенцу упасть на пол и теперь, когда оба его края обнажили тело женщины спереди, держал ткань перед собой, как паж придерживает шлейф королевской мантии. Соседка молча замерла перед ним, словно оборотившись в камень, и руки мужчины так же не желали опускаться и убрать полог скрывающий от его взора тело дамы.

Не в силах объяснить своих действий, Валера начал медленно приседать на одно колено, глядя прямо перед собой: на край полотенца и проплывающую за ним, чуть загорелую кожу.

Ровные, может лишь слегка заострённые плечи посередине которых возвышалась тонкая шея, кожа которой даже на взгляд казалась бархатистой, сменилась сухой, точённой спиной, лопатки которой, вместе с углублениями образованными широчайшими мышцами спины и белой, горизонтальной линией не загоревшей кожи, оставшейся от трусиков, создавали иллюзию стрелки направленной вниз. Но и этот вид быстро сменился, уступив своё место зауженной тенями, ровной и без того тонкой талией, так же прорезанной ровной линией глубокой вертикальной тени посередине. Ещё чуть ниже по краям тела чётко обозначились холмы начинавшейся там тазовой кости, которые вели всё увеличиваясь ещё ниже, в то время как тень в центре начала иссыхать, уступив своё место ещё одному холму в том месте, где позвоночник соединялся с уже упомянутым тазом. Словно два затемнённых глаза смотрели на мужчину углубления чуть выше один левее, а другой правее этого холмика — копчика.

Валера даже замер на миг, не то вглядываясь, не то любуясь. Но миг быстро закончился и сосед продолжил опускаться, поравнявшись глазами с наливными, молочно белыми полуовалами влажно блиставшей попы дамы. Очерченная сверху и снизу алебастром цвета, она приковала к себе взгляд, маня и обещая блаженство. Лишь вся выдержка и самообладание позволили мужчине смирить себя и не протянуть к представшему перед ним великолепию свои алчущие руки.

Раиса