Голая вечеринка

было так вкусно». В тот момент он понял, что нашёл её, ту, которую так долго искал

Дурман прошёл, и он остался один на один со своими ощущениями. Подсознательно он предчувствовал разрыв, это было понятно не только ему. Алиску даже знакомые не воспринимали как его девушку. Она сама приложила к этому руку, и теперь совсем перешла эту грань. Грань, за которой остаётся только обида и одиночество.

И вот теперь снова минет, возможно, последний. Но нет, не последний, он не сдастся без боя, он будет бороться за неё. Он пойдёт на всё, даже на преступление ради этой сумасбродной женщины.

Демъен был на вершине блаженства.

— Стой. Пожалуйста, остановись...

Она сильно прикусила пенис, хорошо зная, что ему сейчас нужно. Это помогло. Семяизвержения не случилось.

Его член вошёл, в скользкое от спермы, бесстыдное лоно. В его мозгу промелькнула знакомая с детства картина из спектакля «Вишнёвый сад», когда никому не нужный, слуга Фирс умирает, забытый и одинокий. Ему эта сценка чем-то напомнила текущий момент. Фирсом был он сам, нет, не он, их любовь умирала под тяжестью прожитых дней, так и не обретя в себе сил справиться с невзгодами, не сумев понять и простить.

«А ведь было столько возможностей, столько прекрасных моментов. Неужели всё кончено...»

Его разум отказывался принимать это, пока он долбил податливую плоть.

Алиса была невозмутима: ни наслаждения, ни боли: из зеркала на него равнодушно смотрело потное красивое личико со слипшимися сальными волосами, перемазанное сексуальными проделками его приятелей.

— Демъен, ты скоро там? Ты не один, люди ждут... — Из-за двери кто-то торопит его.

Он кончает в неё так же, как другие...

— Входите! — он голый, ещё со стояком, распахивает дверь, а сам лезет в душ.

Стоя под горячими струями, он различает, сквозь запотевшее, покрытое каплями стекло, три силуэта. Двух из них он знает очень хорошо: это его Аля, стоящая нагнувшись, и Серж, трахающий её в рот. А кто же третий, высокий и энергичный? Темп, с которым тот шлёпает мошонкой по Ли́скиным ягодицам, удивляет его. Он уменьшает напор воды и напрягает слух. Чавкающие звуки влагалища и стоны, отсюда, приглушенные струями воды, еле слышны. Ему интересно, что произойдет дальше.

Какое-то время ничего не меняется: частые равномерные шлепки, раскачивающиеся тела. Потом их темп увеличивается, и Демъен слышит знакомый голос, полный наслаждения и страсти:

— Еби меня, еби меня, милый... Еби...

Неужели она не притворяется, неужели это Алиса? В его мозгу не складывается картинка, он растерян: «Нет, этого не может быть, Ли́са не такая. Откуда такой темперамент, откуда столько желания? Что происходит?»

— Еби... , Еби... , — кричит девушка.

— Ааа... х, а-а-а-а-а-а... а-а-а-а-а...

Раздаётся громкий звук. С раковины что-то падает и разбивается. Сквозь стекло Демъен видит, как извивается в экстазе, насаженный на член, стройный стан. Терпеть нету сил, у него снова стояк. Аккуратно отодвинув душевую панель он вылезает к этим троим. Алиска, трясясь в конвульсиях, оседает на пол, не прекращая дрочить Сержу. Позади стоит и сцеживает 

---

По принуждению, Наблюдатели

---

Вернуться назад