Голая вечеринка

и в помине. Игра воображения, немного пара, водка и зелье — создают эту жуткую иллюзию, обволакивая острые углы жестокой реальности. Всё словно в вате, мягкой, пушистой белой вате тумана, и в этой вате мир кажется чище и лучше: его женщина — не шлюха и блядь, а греческая гетера, дарящая своё тело на ублажение гостей вечеринки. Его приятели — не похотливые кобели́, растоптавшие дружбу, пренебрёгшие гостеприимством, и без зазрения совести пользующиеся чужой женой, а порядочные джентльмены и рыцари, не смеющие отказать в услуге даме, жаждущей удовольствий.

Туман — хитрая субстанция, да и туман ли это?

«Может быть, и мне попробовать? После стольких членов одним больше, одним меньше, какая разница», — эта мысль материализуется из клубившегося дыма, повисая в воздухе.

— Демъен, не надо, — слышит он толи стон, то ли вздох. Он также, дождался своей очереди:

— Почему.

— Ты же знаешь. Я не хочу тебя.

— А других ты хочешь?

— Нет.

— Тогда почему? Ответь?

— Какая разница.

— Ну хотя бы минет?

— Нет.

— Странно. Я тебя не понимаю.

— Всё ты прекрасно понимаешь, милый.

— Милый?

— Да, ты милый, добрый, но я не хочу... Я так больше не могу жить.

— А я могу.

— Даже после сегодняшней вечеринки!

— Даже...

— Ладно, трахни меня, если так хочешь. Не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки и обиды.

— Правда?

— Давай, а то сейчас ещё кто-нибудь зайдёт.

Демъен трясущимися руками пытается надеть презерватив.

— Дай-ка я, — Алиска проворно справляется с обёрткой, и с ловкостью фокусника, ртом натягивает резинку.

— Да ну его, зачем? — она сама срывает презик с его писюна и обнажает головку, — Не люблю резину, ты же знаешь.

«Красивый, но уже не мой, как поэтично...», — с этой мыслью она погружает его себе в рот.

Демъен закрывает глаза, он витает в грёзах, наслаждаясь ощущениями. Ему вспоминается их первый раз, когда пять лет назад на стоянке супермаркета, она ни с того ни с сего спросила:

— Ты покормишь меня? — и вцепилась пальцами в маленький бугорок, выпирающий из джинсов.

— Да, — сказал он, ещё не совсем веря своему счастью.

«А может быть, она имеет в виду кафе или ресторан?» Но нет, это был не ресторан, это был их первый минет. Такой спонтанный, яркий и быстрый.

Она сосала с таким упоением, с такой нежностью и вместе с тем, с такой жадностью, что он не мог понять, что ему больше нравится: смотреть как она это делает, или ощущать это. Ей было всё равно, что происходит вокруг, наплевать на людей, слоняющихся по парковке, заглядывающих в окно автомобиля: «Пусть смотрят и завидуют, это только мой член, мой, мой, мой...»

Он чувствовал её горячее дыхание, её слюну, видел маленькие капельки пота, проступившие на шее. Наверное, это был самый прекрасный момент в его жизни. Был ли он счастлив тогда? Да, абсолютно... Но ценил ли он это... ?

Он бурно кончил в неё, не проронив ни звука, только сильнее сжав её голову руками. Эта фраза навсегда засела у него в голове: «Спасибо,