Во имя науки. Часть 3

в общую картину.

Я почти чувствовал, как воздух в отчаянии покидает ее легкие, когда я начал говорить:

— Шерил, быть отцом — это гораздо больше, чем просто финансовая поддержка. Есть ответственность...

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — выпалила она. — Я понимаю, у тебя уже есть двое прекрасных детей, если бы ты не захотел быть в ее жизни, я бы не стала на тебя давить.

— Шерил, позволь мне продолжить.

— Извини, продолжай, — сказала она. Я слышал в ее голосе уныние.

— Я не могу быть отсутствующим отцом, Шерил; это просто не для меня. Я не могу просто стоять в стороне, пока мой ребенок растет, и не быть частью его или ее жизни.

Я услышал тихий всхлип и, оглянувшись, увидел, что по ее лицу текут слезы. Я повернулся к ней лицом и стер ее слезы пальцем.

— Но я думаю, что у меня есть решение этой проблемы, — сказал я.

— Какое?

— Ну, ты могла бы выйти за меня замуж.

Ее голова повернулась набок, когда она пристально посмотрела мне в глаза.

— Ты серьезно?

— От всего сердца, — заверил я ее. — Но прежде чем ты ответишь мне, я хочу, чтобы ты подумала о разнице в нашем возрасте. Сейчас это не так много значит, но по мере того как мы становимся старше...

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, снова прерывая меня. — Да, только подумай, когда тебе будет сто, мне будет всего восемьдесят шесть, — со смехом сказала она.

Я был серьезен.

— Да, но мне также будет шестьдесят, когда тебе — всего сорок шесть, семьдесят, когда тебе — всего пятьдесят шесть.

— И что?

Она не поняла.

— Дорогая, ты все еще будешь сексуально активна, на самом деле ты достигнешь своего пика, а я буду на пути к импотенции.

— Язык что, станет мягким?

— Дорогая, я серьезно. Что...

— Хорошо, тогда я тоже буду серьезна, — сказала она раздраженным тоном. — Это самая неуважительная и оскорбительная вещь, которую ты мне когда-либо говорил.

— Я просто думаю о тебе, — сказал я защищаясь.

— О... ты на самом деле думаешь, что я такая чертовски мелкая, что секс — это все, что мне нужно?... Настолько мелкая, что я бы попросила мужчину, которого не любила, быть отцом моего ребенка или обменять его на когда-нибудь на более молодую модель?

Когда она так выразилась, это действительно звучало плохо.

— Ладно, нет, я не думаю, что ты мелкая. Я просто хочу, чтобы ты рассмотрела все аспекты. Есть еще один, мне будет шестьдесят, когда нашему ребенку будет четырнадцать. Я не уверен, что это справедливо для него... или для нее.

— Дарин, ты меня любишь? — прямо спросила она.

Я не колебался.

— Да, очень люблю!

— И я люблю тебя — очень сильно. Ты веришь, что полюбишь нашего ребенка?

— Конечно, что за вопрос?

Она проигнорировала мой взволнованный тон.

— И я знаю, что наш ребенок будет любить своего отца, так что, давай просто забудем всю возрастную чепуху, пожалуйста.

Я со вздохом снова повернулся к потолку. Я