Синий Додж-минивэн. Часть 2

можешь простить ее и попытаться все решить?

Я просто грустно улыбнулся ей, не зная, как ответить, и она продолжила:

— Я имею в виду, все было бы по-другому, если бы у вас был плохой брак, если бы вы все время кричали друг на друга, как родители Моны, или если бы она изменяла раньше. Но это — первый и единственный раз, верно?

— Эмили, — сказал я, — ты знаешь, я не могу говорить об этом с тобой. Я знаю, что ты любишь меня и маму, и я знаю, что ты хочешь помочь. Но я никак не могу обсуждать с тобой детали наших проблем. Это просто нечестно тебе или Фрэнку быть посредниками.

Она не сдалась так легко.

— Мама сказала мне, что это была ее вина, что она была упрямой, эгоистичной и неуважительной по отношению к тебе. И что она рассказала тебе всю историю и попросила у тебя прощения. Разве ты не видишь, что она честна? Она даже встречалась с консультантом!

— Я знаю, что она честна, Эм. Я просто не уверен, достаточно ли этого. Есть то, за что ты можешь простить, а кроме того... Я думаю, есть то, что настолько разрушительно, что простые извинения просто не могут поставить все на место.

Она остановила меня, положив руку мне на плечо, и мы стояли лицом друг к другу на тихой тропинке у озера.

— Хорошо, тогда подумай об этом так. Очевидно, что ты несчастлив, папа. Ты одинок и зол, и у тебя слишком много свободного времени. Так, что ты можешь сделать, чтобы все улучшить? Что снова сделает тебя счастливым? Разводиться и начинать все сначала в твоем преклонном возрасте? — она игриво ткнула меня, и мы оба ухмыльнулись. — Или — когда мама опять с тобой дома, любит тебя и делает все, что может сделать для вас?

— Я всегда знал, что воспитал умную дочь, — сказал я. — Ты задала вопрос так, как я задавал его себе: что могло бы сделать меня счастливым? Проблема в том, Эм, что у меня нет ответа... Быть в одиночестве, опять ходить на свидания, пытаться найти кого-то, с кем я могу поделиться своей жизнью, кого-то, кто мог бы значить для меня столько же, сколько и твоя мать, — это довольно непривлекательно. С другой стороны, иметь ее рядом и каждый раз, когда я смотрю на нее, знать что... подожди, я не могу говорить об этом с тобой.

Я на минуту закрыл глаза, пытаясь восстановить самообладание.

— Дорогая, я просто больше не могу обсуждать это с тобой. Ты — уже в середине этого больше, чем я хотел, и я не могу больше говорить с тобой о моих отношениях с твоей матерью. Тебе просто придется доверить мне сделать то, что лучше, когда я это пойму!

Я снова улыбнулся ей, немного печально, и она крепко обняла меня.

— Хорошо, папа. Спасибо за то, что выслушал. Я люблю тебя!

— Я знаю, дорогая.