сзади, когда я повернулся к ним. Оба выглядели очень смущенными.
— Ким, мне очень тяжело говорить тебе это, но я оставил твою мать. Ты будешь жить с ней, пока мы не договоримся об опеке, но теперь у меня есть своя квартира, и я больше не буду жить дома.
— Почему папа? — Воскликнула Ким со слезами на глазах. — Почему ты больше не можешь быть с нами?
Джереми только пробормотал: «Вот дерьмо!» — и отвернулся, чтобы мы не видели его слёз.
— Мне очень жаль вас, ребята, и я не могу объяснить причину, но вы должны помнить, что мы оба любим вас и всегда будем рядом. Вам обоим придется поддерживать свою мать и быть рядом с ней, но наш брак разрушен, и я не думаю, что его можно восстановить. Мы будем ваши мама и папа, но мы не будем вместе.
Теперь Ким открыто плакала, и я протянул руку и попытался обнять её через консоль. Мне было невыносимо видеть, как плачет моя маленькая девочка. Почему Джоан так поступила с нами? — Спросил я себя. Посмотри, что она делает с нашими детьми.
Наконец спокойствие немного восстановилось, и я отвез их в дом, где больше не жил. Прежде чем оставить их там, я обнял их обоих. Слезы все еще текли по их лицам, и по моим тоже.
— Вы, ребята, идите, делайте домашнее задание и постарайтесь занять свои мысли. Мама скоро вернется домой, и я не думаю, что она будет слишком счастлива, так что будьте готовы поддержать её. Если вам что-нибудь понадобится, вы можете позвонить мне на сотовый, а я позвоню вам на ваши, чтобы узнать, как у вас дела. Я очень сожалею об этом, но иногда происходят вещи, над которыми мы не имеем никакого контроля, и это один из тех случаев.
Я оставил их и направился к себе. Взглянув на часы, я увидел, что уже начало четвертого. Джоан уже должна была получить плохие новости.